Даже день спустя осознать её смерть не получалось.

Запутавшись в мыслях, Ратибор брёл на восток, пока не упёрся в берег. Сперва турич решил, что очутился у озера, пока не вспомнил о широкой реке, что так долго искал. Величественная, мощная, меланхолично гремящая. Противоположный берег можно увидеть, только если знать, что он там есть, и долго вглядываться. Создавалось впечатление, что вся вода мира течёт в этой реке.

Выше по течению был виден крытый мост. Колоссальное сооружение с мощными опорами и простоявшей столетиями кровлей. Основательный мост в большей мере являлся фортификацией, нежели переправой. Такой выдержит вес исполина, вздумай тот прошагать по всем двадцати вёрстам пролётов.

Путь до моста занял несколько часов. К этому моменту наступили сумерки, и река превратилась в рябое зеркало для луны. Округу осветило серебряным отражением. Все подходы к мосту были усеяны оружием, доспехами и скелетами, забытыми в веках.

Мост начинался слева от Ратибора. Тяжёлый навес возвышался в четырёх саженях над головой, в толстых стенках лишь изредка попадались окна, что превращало мост в тоннель. В темноте невозможно было ничего разглядеть, под кровлей царила густая чернота.

Ратибор решил отложить переход до утра. Поиски ночлега не заняли много времени – неподалёку показались отсветы костра. Турич двинулся прямо к нему, уверенный, кого встретит в этом захолустье. Подобравшись ближе, Ратибор услышал настороженную возню. Остановившись, турич произнёс:

– Игун, это я.

Не веря в услышанное, из-за пригорка выглянул драконид. Он ничего не отвечал, а лишь взирал на товарища. Ратибор приложил немыслимые усилия и поднял висящую плетью правую руку. Родия казалась невесомой, но турич устал настолько, что с трудом бы пошевелил и пустой дланью.

Показав товарищу секиру, Ратибор произнёс:

– Смотри, я касаюсь металла. Я не дух, и не демон.

– Так это, правда, ты?

– Да. Пустишь к костру?

– Проходи. Драконова срань, я уже и не думал, что увижу тебя живым.

– Однако ждал меня на берегу.

Турич прошёл к костру и плюхнулся без сил. Кладя Родию на землю, Ратибор чуть не задел руку мертвеца. Куст акации пророс сквозь скелет, наружу торчало только предплечье.

– Убитые здесь повсюду, – сказал Игун. – Их Илим хоронить не стал. А на мосту ещё больше…

Ратибор лишь кивнул, ничего не пытаясь этим сказать. Турича одолела вселенская усталость, всеобъемлющая немощь, что лечится только сном. Но спать Ратибору не хотелось.

– Я разведал немного, – продолжал Игун, – на мосту Скотница устроила страшное. А как ты от неё сбежал?