Ничто не возбуждает любопытство больше, чем загадочность. Подобно членам экипажа, я тоже строил домыслы и пытался разговорить ученых о предмете их исследований. Одноименный корабль – бриг-шлюп «Бигль» – с Чарльзом Дарвином на борту совершил кругосветное путешествие, которое помогло молодому натуралисту доказать теорию естественного отбора. Мне не давала покоя мысль, что ученые на борту субмарины, возможно, испытывали не менее революционную гипотезу.

Я никогда не страдал клаустрофобией, однако ограниченное пространство на подводном судне подвергло мои ощущения серьезной проверке на прочность. Каюты экипажа были маленькими, женщины размещались отдельно от мужчин. Койки стояли в три яруса, на каждом ярусе помещалось по двенадцать человек. На всех – одна душевая, которую моряки прозвали «мокрый шкаф». Койки они называли клетками или шконками. Персонал, управлявший подлодкой, выработал свой собственный язык, в основном состоящий из ругательств. Тех, кто отлынивал от работы, называли гнутожопыми, а тех, кто заботился лишь о собственном благополучии, – бережливыми. Надводные корабли и флотские у них были верхолазами (что неизменно произносилось с презрением), переходные мостки – пермостами, радиация – лучиками. Морскую фауну, замеченную на сонаре, всяких дельфинов и китов, окрестили биомассой. «Не экранируй» означало «смотри по сторонам», «дырявить океан» – перемещаться под водой. На подлодке даже имелся специальный шкафчик с порнографией, который все называли «чушкин шкаф».

В целом я находил больше общего с моряками, чем с учеными, пока не познакомился ближе с соседом по койке, Юрием Пащенко. В свои тридцать три Юрий был старше меня на два года и ниже ростом. Однако за его небольшой фигурой скрывалась огромная сила, прежде всего – ума. Я никогда еще не встречал столь глубокого человека. Это объяснялось историей его жизни.

Ребенком Юрий жил в Сталинграде, к которому в 1942 году подступили войска вермахта. Я, разумеется, читал об этой битве – одной из самых кровопролитных в военной истории, унесшей миллионы жизней. Британских детей спасла от ужасов войны эвакуация; в Советском Союзе бежать было некуда. Юрий воевал за свою страну, отчаянно цепляясь за жизнь.

Теперь он жаждал создать мир, в котором Сталинград никогда не повторится. Мне не приходилось видеть столь одержимого человека. Будучи вирусологом, Юрий не упускал возможности поучиться у мировых светил этой дисциплины, собранных на борту «Бигля».

В августе 1967 года мы встали в док в Момбасе. Юрий с экспедицией поспешили в Уганду расследовать вспышку вирусного заболевания. Они вернулись с образцами. В лаборатории ввели меры сдерживания – и очень вовремя: впоследствии я узнал, что привезенным вирусом был Марбург – вирус геморрагической лихорадки, сродный Эболе (обнаруженной в Заире десятью годами позже).