– Когда я училась на первом курсе университета.

– Мои родители погибли, когда мне было пять лет. Весь мир перевернулся.

– Да уж.

Дезмонд постарался подобрать нужные слова.

– Они были для меня как… гибралтарская скала, незыблемая данность, постоянная величина в жизни. А сгинули в мгновение ока.

– Моя – по дороге в магазин…

– А моя – занимаясь домашними делами. Отец пас овец. А с твоим отцом что?

– Жив.

– Ты с ним ладишь?

– Пытаюсь.

Дезмонд повернулся на бок и внимательно посмотрел на Эйвери.

– У него болезнь Альцгеймера.

– Вот что заставило тебя поступить на работу в «Phae-thon».

– В том числе.

Эйвери представляла из себя «черный ящик», в который Дезмонду отчаянно хотелось проникнуть. На физическом уровне проникновение оказалось несложным, зато духовная работа только-только началась.

С каждым днем Эйвери постепенно менялась. Озабоченные складки залегали все глубже. Она присылала все больше сообщений. Секс начинался прямо с порога: она толкала Дезмонда в прихожую и на ходу срывала с себя одежду, словно секс был лекарством, способным избавить ее от болезни.

Однажды вечером они закончили в кабинете, и Дезмонд спросил:

– Что с тобой происходит?

– Ничего.

– Ты мне врешь.