Ему захотелось придушить ее на месте, но, странное дело, к Эйвери потянуло еще сильнее.

– Однажды я тебя уже носил в постель.

Она прищурилась, вспомнила то утро, когда он впервые появился в ее квартире после того, как она проработала всю ночь и, узнав об увольнении, напилась, а за завтраком не могла наесться.

– А-а, в тот день? Без моего согласия?

Дезмонд встревоженно приоткрыл рот.

– Кстати, я тебя так и не отблагодарила. А ведь приятно было проснуться в своей постели.

Она собрала одежду, но, к удивлению Дезмонда, одеваться не стала. Эйвери поднялась по ступеням на мостик, все еще нагая, не проявляя и тени застенчивости, – вылитая римская богиня, повелительница мира.

На пороге она оглянулась.

– Ну, ты идешь?

Глава 42

Глава 42

Против ожидания Дезмонда Эйвери осталась на ночь. Она спала раздетой, из-за чего он сам долго не мог заснуть.

Он проснулся первым, чему был рад. Дезмонд смотрел на Эйвери, восхищаясь переменой, которая происходит в некоторых людях, когда они спят. Во сне Эйвери выглядела моложе, беззащитнее.

Тело с непривычки ныло от мышечной боли, и не только мышечной. После Пейтон у него не было женщины. В отличие от многих мужчин, он не скучал по сексу. Может быть, потому, что в молодости во время диких загулов с Орвилем разбросал слишком много своего семени.

Он не мог не думать, что теперь будет, и гнал от себя эти мысли.

Дезмонд принялся готовить на кухне завтрак: блины, яичницу, овсянку, гренки – полный набор, повторяя меню кафе, в котором они завтракали в то памятное утро.

Эйвери появилась одетая в одну из его рубашек – синюю, классического покроя. Под ней – ничего. Тушь, оставшуюся от наряда для Хеллоуина, немного растворил пот, но дорожки были еще заметны.

Девушка отмотала с рулона несколько слоев бумажного полотенца, свернула их вчетверо и прикрыла сиденье табуретки. Затем села и пододвинула к себе тарелки с едой.

– Я должна кое в чем признаться.

Дезмонд замер с лопаткой в руке.