- Его случаем не Марк звали? – вспомнился мне один актер из числа детективов. Уж очень его ужимки напоминали манеру поведения Мо, разве что привычка мусолить зубочистку напрочь отсутствовала.

Мозес сразу насторожился, с подозрением спросил:

- Откуда его знаешь?

- Участвовали в одном расследовании.

- Когда похитили картину Дэрнулуа? – проявил Мо удивительную осведомленность. – Как же слышал, громкое дело вышло. А тебя туда каким боком занесло?

- Нас прицепом пристегнули, по просьбе маэстро.

- А, ну да. Ты же у нас любимчик богемы, художники картины дарят. Будь повнимательнее с этим Дэрнулуа: пидары они все, мальчиков любят, - Мо смачно рыгнул, освобождая место для очередного бурито. Лепешек взяли на двоих, но похоже, напарник один управится, что ему пара лишних порций.

Я отвечать не стал. Продолжать неприятную тему не хотелось, а Мо и не настаивал, поглощенный куда более важным занятием, аппетитно пахнущим и капающим на стол.

- Так что там с Марком? - неожиданно спросил он, когда на столе осталась последняя лепешка. – Этот сучоныш снова меня парадировал? Можешь не отвечать и без того знаю. Гнида смазливая, никак не угомониться! Да ты не боись, курсант, бить морду ему не стану: больше проблем, чем удовольствия. Чего молчишь?

- Ничего, - поймав непонимающий взгляд напарника, пояснил: - просто не хочу прослыть трепачом.

- Это правильно, курсант. Поэтому тебя и выбрал, - Мо с одобрением кивнул, увеличив объемы второго подбородок раза так в полтора.

- Что значит, выбрал? – не понял я.

Напарник вместо ответа посмотрел на последнюю лепешку и тяжко вздохнул. Потянулся к ней своими толстыми пальцами-сардельками. Ну вот не лезет, чего ради мучаться? Что бы потом на диванчике полчаса отлеживаться, не в силах подняться?

И снова брызги и снова капли на подбородке – Мо усиленно заработал челюстями, с трудом проталкивая еду вниз, по забитому напрочь пищеводу. Кажется, в лепешке скопилось большое количество сока, потому как Мозес напрягся и шумно втянул в себя жидкость.

От одного звука мурашки по коже пробежали. Перед глазами встал образ марионетки, и тела девушки, безвольно свисающего с клыкастой пасти. А еще оно пило, утробно порыкивая от удовольствия.

Мо не порыкивал, он лишь смачно причмокивал, облизывая лоснящиеся губы. Отворачиваюсь к окну, пытаясь подавить рвущиеся изнутри рвотные позывы. И даже не пойму, от чего больше тошнит: от образа марионетки, обезглавившей и высосавший труп досуха или от вида напарника, жрущего бурито.

Вижу молодую пару, идущую по тротуару. Парень о чем-то рассказывает, активно машет руками, девушка же не сводит глаз с его лица.