- Чё за мазня страшная? – Мишаня аккуратно поднял двумя пальцами листок, словно была гадость вонючая, а не детский рисунок.

- Это слонёнок, - заявила насупленная Катюха, успевшая перепачкаться краской от кончика носа до корней волос.

- А почему у него рога? - подыгрываю я старшему брату.

- Нет там рогов, - мелкая ведется. Пытается объяснить и показать, где у животного уши, а где хобот.

- Как нет, а это что? – Мишка выхватывает кисточку из рук опешившей сестры и парой быстрых движений дорисовывает кривые рожки.

Мы смеемся, Катюха в слезы, выхватывает драгоценную картину и бегом под стол, где организовала импровизированный штаб, прячась от старших доставал.

- Катька, брось фигней заниматься, - кричит вслед Мишаня. – Вся эта художественная мазня ерунда полная. Ты лучше готовить научись, в жизни больше пригодится.

С тех пор и повелось, что сколопендра рисовала украдкой, когда дома никого не было. Рисунков своих никому не показывала, но мы все равно их находили: портили, а то и вовсе рвали, пытаясь отучить мелкую от глупого занятия.

Когда Мишки не стало, ситуация не изменилась – Катька по-прежнему скрывала свое увлечение. Я много раз находил её рисунки, спрятанные в «надежных» тайниках: на верхней полке или за выдвижными ящиками стола. Брал в руки, смотрел на яркую акварель, на карандашные наброски и возвращал на место в первозданном виде. Брат погиб и продолжать его дело совершенно не хотелось. Есть родители, пускай они и учат уму-разуму, а мне получать каждый раз пяткой в живот не хотелось, тем более что Катька была совершенно необучаемой, воспринимая любое слово в штыки.

Сегодня с утра, попросил сладкую парочку дуболомов, Савельева и Марченко, подбросить до местного универсама, а не выкидывать, на пустынной дороге за городом, как это обычно водилось. Дуболомы возражать не стали, им в принципе было пофиг. Сказано доставить в город - доставим, сказано забрать в три - заберем, даже если цель сопротивляться будет. А поскольку магазин находился в черте города, то и противоречия с приказом не возникло.