Теперь завуч начала бледнеть, и это была бледность ярости.

— Ты… — начала она глухо. — Ты специально завел этот разговор в саду, так? Ты хотел, чтобы он услышал, как я… Мечтатель, ты…

— Фелла, я просто хотел сообщить тебе… сад? Ты же знаешь, я не очень люблю свой кабинет… — он посмотрел на ее лицо, сник и добавил уже почти с надеждой: — Ведь ты не расстроена из-за того, что я остался в живых?

В ответ Бестия коротко и устрашающе выдохнула, сделала пару резких пассов, уничтожив рубин на ладони у директора, и зашагала по аллее. Директорское кресло, до которого было рукой подать, тут же отдалилось на почти недостижимое расстояние.

Мечтатель стряхнул со своей ладони осколки артефакта и огорченно вздохнул. Даже ему хватило ума не соваться сейчас к Бестии с предложениями совместных прогулок или чтения стихов. Настрой завуча угадывался яснее ясного: она мало того что в ярости, так еще и отыграется на двух известных ему практикантах.

Что самое огорчительное — у нее есть возможность сделать это, а у Экстера маловато возможностей ей помешать.

Разговоры на сегодня еще не окончены.

* * *

И чего их в сад понесло? Сидели б в артефактории, наслаждались славой. Но Дара уперлась: пошли, и все тут. Воздухом подышать, все такое, а на самом-то деле, небось, хотела повидать своего ненаглядного Мечтателя!

Кристо сначала вовсе не хотел ее сопровождать, но она зыркнула на него своими омутами и нетерпеливо заявила:

— Да в саду сейчас всё самое интересное, понимаешь?

Ну, и нарвались на интересное. Бывший воин Альтау — куда уж занятнее! Бестия вышла на них из-за угла аллеи роз с таким лицом, что Кристо заоглядывался: в какую сторону сподручнее орать «На помощь?»

— Где директор? — тут же подозрительно спросила Дара. Так, будто Фелла могла прятать Экстера в нагрудном кармашке.

Завуч Одонара расплылась в ядовитой усмешке.

— Директор? Видимо, прогуливается среди роз и мечтаний. Занят сочинением какой-нибудь новой песенки. Миссию разговора с вами он поручил мне.

Это обозначало, что придется выслушать что-то гадкое. Кристо тут же насторожился.

— Вы с нами двоими говорить будете?

— Я могу говорить с вами как угодно. Но сейчас вас двое. Сначала о неприятном, — как будто кто-то ожидал от нее обратного: — Гробовщик сумел высчитать последнюю «голову гидры».