Здесь на полигоне наверное подарили в знак уважения. Вряд ли с собой привез. Ну да, вон еще в углу комнаты вижу громоздкий деревянный походный короб подарочной упаковки – ящик подобный тому, как у Наполеона был для коньяка. Точно презент: как успел заметить за все наше недолгое время общения, перед полковником по ходу его пути двери не просто открывались, а предупредительно распахивались. Несмотря на его отказ от привилегий принадлежности к царственной фамилии.

– Сергей Михайлович, – произнес я, пройдя вглубь комнаты и остановившись, даже не доходя до стола.

Разговор предстоял непростой, и чем закончится, я не знал.

– Артур Сергеевич, – с едва заметной иронией улыбнулся Николаев. Явно подразумевая, что вполне мог бы назвать меня, используя совсем другое имя.

Возможно, не один я здесь испытываю странные чувства от того, что мы двоюродные браться. Я, по крайней мере, смотрю на это все же немного отстраненно, еще не полностью сжившись с прошлым Олега и его родственными связями. Да и вряд ли когда сживусь.

– По какому поводу? – поинтересовался между тем Николаев, жестом показывая мне на кресло напротив.

– Можно сказать… по-родственному, – неожиданно для самого себя произнес я, усаживаясь в кресло и предлагая неофициальный тон беседы.

Николаев ничего не ответил, но взглядом показал мне, что понял и принял. И отхлебнув коньяка, взглядом же попросил меня продолжать.

– Я вырос… в определенных условиях, так скажем. И признавая полезность армейских способов решения проблем и поставленных задач, и отнюдь не чураясь их применения, все же могу ответственно заявить, что это не совсем мое. Именно поэтому хотелось бы знать зачем именно я отделен от команды и переведен на индивидуальный план тренировок.

Фразу специально так построил, заранее обозначив все возможные мотивы. Чтобы не получить от него прямой, но не отвечающий на вопрос ответ. Как Эльвира совсем недавно. Но, судя по взгляду, Николаев отсекать меня убойно-краткими формулировками и не собирался. И даже более того – судя по спокойствию и настроению, он ждал моего визита.

– Тебе мотивацию или стимул? – поинтересовался полковник, переходя на ты.

Вопрос явно с подвохом. Мотивация – это самостоятельное движение вперед к развитию; позитивное побуждение. Стимул – это тоже побуждение двигаться вперед, но негативное. Потому что стимул – изначально латинское название остро заточенной палки пастуха-погонщика, которой он задавал овцам направление движения.

– Если есть возможность и мотивацию, и стимул, – не стал я излишне скромничать.

Николаев отметил это очередной легкой иронической улыбкой. Отставив бокал в сторону, он поднял правую руку, и его кисть объяло темное пламя. Посмотрев мне в глаза несколько секунд, он поднял левую руку, которая мгновением позже оказалась окутана пламенем уже обычного огня.