Стоял среди гордых родителей и генерал Саттор. Он смотрел на своего сына, ощущая сумасшедшую смесь эмоций. Конечно, гордость! Рикьярд Саттор, родившийся и проживший первые годы на планете, где считали, что мир плоский, как блин, а их светило вращается вокруг них. И вот этот мальчик стал одним из лучших выпускников, и сейчас ожидал появление императора, чтобы из его рук получить офицерские погоны. И выглядел парень на загляденье. В парадной форме, подтянутый, с отличной выправкой, в белоснежных перчатках. Даже в носках начищенных ботинок можно было увидеть собственное отражение. Красавец!

А еще было смятение. Мальчишка вырос. Больше не было малыша с наивными глазищами и любовью к конфетам. Сладости парень, конечно, любил по-прежнему, но уже не округлял глаза и не выдавал с придыханием: «У-ух!». У него вообще появилось множество новых пристрастий, положенных молодому человеку его возраста: машины, девушки, хмельные встречи с друзьями. Рик стал самостоятельным, и выпускать его из крепких отцовских рук во взрослую жизнь не хотелось вовсе.

И была радость, что это он – Георг Саттор, сумел воспитать сына так, что за него можно было только гордиться. Да, был Кадетский корпус, была Академия, где парень провел большую часть своей жизни. Там его хорошо натаскали, и все-таки сын впитал ценности отца и следовал им, сделав своим жизненным девизом. Генерал оставался примером для мальчика с Танора на протяжении шестнадцати лет, и это дорогого стоило.

И был страх… Прославленный коммандер, не боявшийся самого черта, до одури опасался будущего. Он пережил полет сына на Адору. Чего ему это стоило, знала лишь Вселенная. А потом был проклятый бой с траорскими кораблями, когда Георг увидел гибель мальчишки. Как не свалился с инфарктом прямо в командной рубке, для генерала до сих пор оставалось загадкой. Он любил сына всей душой, прикипел к нему, прирос крепкими корнями, и увидеть его смерть оказалось настоящим ударом. А то, что Рик выжил тогда, коммандер считал истинным чудом. Он и по сей день с дрожью вспоминал тот день. А как ворвался в ангар «Пантер» после скачка, и вовсе до конца не мог вспомнить.

– Щенок! – прогрохотал генерал, хватая парня за грудки и с силой тряся его. – Зарвавшийся сопляк! Как ты смел ослушаться приказа? Как ты смел подставиться?! – орал на весь ангар коммандер, продолжая трясти сына так, что его зубы клацали раз за разом, и казалось, что голова вот-вот расстанется с телом. – В карцер до конца практики! Понял меня? Понял, раздолбай?!

После с силой рванул Рика на себя и сжал так, что захрустели кости. Георг отчаянно зажмурился, совсем забыв, что вокруг него замерли пилоты, боясь даже двинуться с места.