Тогда, в двадцать втором и двадцать третьем году Раймонда Вион и Мия Мелтон сделали все возможное для этого — но победу увидела лишь Раймонда. Старый слизняк в парике, напыщенно зовущий себя королем Томирана, сгорел заживо, как говорили стражники прежней страны, а что произошло дальше, известно лишь Эдит, которая заняла место Марениуса в Темном Царстве, убив его. Возможно, она и утопила подругу, об этом любили судить и рядить, только Раймонда не верила. Эдит схватила убийцу, чтобы отправить на справедливый суд, только убивать лично не стала бы. Уж это было известно Раймонде наверняка, она видела эту едкую особу насквозь.

Время поставила все на свои места, и пока Раймонда сходила с ума от одиночества, юный прекрасный мальчишка по имени Аман Виардо, принявший участие в ее спасении, вскружил ей голову. Но в мужья она его не взяла — негоже герцогине устраивать мезальянс с внуком чулочницы. От недолгого и некрепкого, но довольно пылкого увлечения появилась на свет темноволосая смешливая и добрая Николь, а Аман в скором времени был взят в мужья молодой мещанкой. Оно и правильно.

Утро началось с перепуганного гонца и тревожного известия о восстании на севере Марентии — той местности, что раньше называлась Томираном. Двадцать лет назад принц Кей Алисон был свергнут и застрелен при попытке убить ныне покойную королеву Виолет, его бедную жену Авалайн и маленького сына разжаловали из королей в герцоги, и всей объединенной Марентией стали править королевы Готье — как и было раньше, до ссоры близнецов. А сейчас там вспыхнуло восстание в опасной близости от границ, и у Раймонды шевелилось внутри нехорошее предчувствие о том, что предстоит новая война.

Но если она пойдет на все ради подавления обнаглевших дворянчиков, купивших мечи поданных за гроши, конфликт сойдет на нет. Просто надо успеть. Раймонда кинула быстрый взгляд в мутноватое зеркало, слегка огорчилась при виде мешков под глазами и первых старческих морщин на лбу. На закрытой платком шее их больше, рядом со шрамом, который она получила во время боев за объединение страны.

− Что вы трясетесь? — попеняла она впечатлительному гонцу, направляясь твердым шагом к оседланной черной лошади. — Вроде уже немолоды. Должны уметь держать себя в руках.

− П-простите… − выдохнул тот, опустив голову. — Я боюсь новой войны.

− И напрасно, − сообщила Раймонда. — Войны не будет, пока меня не отправили в отставку.

Он что-то сказал, с надеждой глядя на нее, но в это время заржала лошадь и генералесса не услышала ни слова. Два конных отряда ждали около казармы, остальные отправятся позднее из гарнизона, и это навеяло воспоминания — ненужные, лишние и вызывающие только боль. Девятнадцать лет назад Раймонда выезжала отсюда к ныне разрушенным границам вместе с Мией Мелтон и Ивет Кампо, а сейчас едет одна, успев оплакать обеих и смириться с тяжелыми потерями. Но ради дочери она не станет падать духом — ни в этот раз.