Дитя Богини, добровольно выбравшее зло, хитрость и ненависть было мертво.

Мия увидела, как рядом с Эдит появилась невысокая стройная фигура рыжеволосой молодой женщины в белом одеянии. Великая Мать — прекрасная и невинная прародительница Эдит Листон, легко коснулась лба потомицы.

− Никогда еще мои потомки не оскверняли чужими смертями свои руки и души, − промолвила она нараспев. — Но я спасу тебя, дитя мое, поскольку твое дело было добрым и светлым. Я приму твой грех на себя. Ты же отправишься в Темное Царство. Марениусу нужна замена.

− Помогите! — прохрипела Мия, пытаясь выбраться из последних сил.

Но ее не слышали или не желали слышать. Прежде чем уставшие пальцы предательски соскользнули с земли, и над головой сомкнулась мутная серая вода, Мия успела увидеть, как бесследно тает в воздухе Великая Мать, как меняется Эдит Листон с офицерского камзола на длинное черное платье, и как, развернувшись, Эдит уходит прочь, чтобы раствориться в туманном осеннем дне.

Вода заволокла сознание, став из серой черной, а рана потянула вниз, в глубину, в смерть.

***

Рассматривая с легким удивлением толстую стопку писем, кардиналисса Анна неторопливо подошла к широкому дивану, на котором спала пьяная Раймонда Вион. В последнее время племянницу съедала тоска, заливаемая хмельными напитками, и смотреть больше на эти муки не было ни сил, ни желания. Значит, перехватывать письма от наглой девчонки Мелтон или уже Гамильтон, было ошибкой кардиналиссы. Что же, она это учтет. Что ни сделаешь для того, чтобы возвращенная в столицу племянница служила как раньше?

− Вот, фемита, − проговорила Анна, вкладывая в безвольную руку Вион письма. — Думаю, они будут интересны вам.

Промычав во сне что-то бессвязное, Раймонда вдруг прижала письма к груди, будто самое дорогое сокровище.

Эпилог

Эпилог

Лето сорок первого года семнадцатого темпира казалось несносно жарким — во всяком случае, на яростно палящий зной, мешающий дышать, жаловались все, с кем доводилось общаться Раймонде Вион: от постаревшей кардиналиссы до дочери Николь. Первая слегка ворчала при случайных и вынужденных встречах, вторая писала жалобные письма из Академии Рыцарей. Да и все, с кем беседовала Раймонда, жаловались на жару, а ей прежде очень не хватало столь сильного и согревающего тепла, напоминающего прикосновения к лицу опасного яркого огня. Уже двадцать лет, как Хранительница Огня погибла в пруду королевского бывшего дворца страны, что называлась тогда Томиран — и как славно, что она не осталась последней Хранительницей. Магия пробуждалась в девочках снова и снова, разбитое вдребезги равновесие восстановилось. Богини смилостивились над Терраной в целом и над Марентией в частности.