— Что? Нет! — со смехом воскликнул Редферн. — Это не то!

— Я вас буду спрашивать о том, что мне нужно и как мне нужно, — с расстановкой сказал Натан. Пироман сжал губы, сердито втянул носом воздух. — Вы либо отвечаете, либо выходите.

— Со мной вы не так говорите, — прошелестел Редферн. — Я не вызываю у вас сочувствия?

— А должны?

Пироман отодвинулся, блестя темными глазами из глубины кэба на комиссара.

— Глаза у вас человеческие, — сказал Натан. — Или вы притворяетесь?

— Вы можете определить нечисть и нежить по глазам, — с удивившей Бреннона долей восхищения ответил Редферн, — но не догадываетесь, кто я?

— Нет. Расскажите, — безразлично сказал комиссар и откинулся на спинку сиденья. Пироман помолчал, поглаживая трость, а потом вдруг выдвинул из ножен сверкнувший зеленым клинок.

— Я — тот, кто создает это все, — просто сказал Редферн. — Все эти консультантские инструменты, партии амулетов, оружие, зелья, ингридиенты, составы. Все, что им нужно.

— Вы?! — подавился воздухом Бреннон. Если кэб вдруг рухнул в преисподнюю, он бы не был так потрясен. Из всего, что приходило ему в голову, последнее, о чем он думал, что пироман… что это он… Редферн убрал клинок в ножны и вытащил бумажник, а из бумажника — какое–то письмо.

— Видите? Это заказ на партию амулетов от чар принуждения.

Комиссар выхватил у него бумажку. Совпадало все, вплоть до числа амулетов и даты.

— Но это же… — потерянно выдавил Натан. — Это же сколько времени…

— У меня долгая жизнь, — холодно сказал Редферн. Внезапно он вырвал из пальцев комиссара бумагу, скомкал, отшвырнул и рывком подался вперед: — Только этого мало!

— Почему? — спросил Бреннон; темные глаза напротив зажглись безумным фанатичным заревом.

— Потому что этих тварей легионы! Вы прикоснулись лишь к краю, увидели крохотную часть — но вы даже не знаете, в страшном сне не сможете увидеть, сколько их ползает по нашей земле! Сколько нежити караулит нас в темноте, сколько нечисти грызет себе лаз с той стороны — и сколько… — Редферн задохнулся. Его лицо матово побледнело, на скулах пылали пятна, пальцы конвульсивно сжались на руке комиссара.

— Сколько же мразей и выродков ежедневно взывают к ним! Невольно или нарочно, они тащат их сюда, и чем больше таких эдмурских крушений, чем больше чумных бараков, где тысячами в муках умирали люди… чумных бараков! — пироман вцепился в плечо Бреннона: — Да знаете ли вы, какой ад в них творился?! Видели вы хоть раз, как крик этих несчастных наконец раскалывает небо у вас над головой, и тогда… тогда… вы видите своими глазами то, что не в силах представить даже в преисподней!