— Значит, говорите, совсем не умеет? — на пару секунд он про что-то своё задумался, а потом очень громко выкрикнул: — Шемякин!!!

Тут же из красно-синей группы выдвинулся мужичара в синем:

— Слушвашвыскброть! — Выпалил он, вытянувшись во весь свой немаленький рост.

— И такого одолеете? — Спросил майор Батлер.

Странно, во взгляде у майора не было и намёка на издёвку. Там вообще ничего не было, даже особого интереса я там не увидел. Это как в кино, когда герой, ну, или наоборот, злодей, откидывает полу пиджака, а там пистолет.

Шемякин своим видом производил, конечно же, глубокое впечатление. Не то что Емельян, сам Бадюк казался сильно помельче. Лерка осмотрела его с ног до головы, а потом безразлично пожала плечами:

— А Вам зачем?

— Что «зачем»? — не понял Горбунов.

— Ну, зачем Вам знать, сумею ли я его, как Вы выразились «одолеть»? — скрестив руки на груди, осведомилась Лерка. Опять что ли что-то задумала?

— Любопытство, Валерия Константиновна, праздное любопытство. — Невозмутимо ответил командир красно-синих.

Лерка смерила его оценивающим взглядом и бесстрастно спросила в ответ:

— Допустим, смогу, что тогда?

На лице Шемякина недоумение сменялось непониманием, он явно хотел вступить в диалог, но субординация не позволяла.

— Покажите? — с наигранной смиренностью поинтересовался Батлер-Горбунов.

— Для чего? — всё с тем же бесстрастием спросила Лерка.

— Любопытство. — Повторил майор. — Праздное любопытство, сударыня.

Блин! Во что они играют?!

— Николай Михалыч! — воскликнула Морозова. — Будет Вам! Ладно эти… Вы-то чего?

Из толпы кто-то даже не крикнул, просто громко сказал:

— Не сладит она с Гришкой-то. Трошка не сладил, и она не смогёт.