— Да, с ним. Надо, короче, с ним пообстоятельней про службу поговорить.

— А чё говорить? Он же сказал, что призыв у них только в двадцать один.

— Ну и что? А вот ты возьми и расскажи человеку, как автоматов Калашникова наделать. Он тебя и повысит.

— Я не знаю, как автомат Калашникова устроен.

— Не знаешь про автомат? Расскажи про пулемёт. Он тебя тогда сразу офицером сделает.

— Да не может он никого офицером сделать. Ни меня, ни тебя. А тебя так и вовсе…

Лерка посмотрела на меня, помолчала, а потом огорошила:

— У нас женщины в армии прапорщиками служат, вот и я тоже прапорщиком буду.

— Чё ж не генералом-то?

— А я мещанка, мне и прапорщиком не западло!

Понятно. Это она, типа параллель дворян с офицерами так провела. Ясно.

— Слышь, чё скажу. — Я решил раскрыть ей военную тайну местного значения. — Здесь у них, прапорщик — это офицер!

Лерка замотала головой:

— Ничё не поняла. Как это офицер?

Тут я вспомнил как по дороге в кафешку, мы с Морозовой про подполковников разговаривали.

— Да, и вот, кстати, о поручиках… — я дождался, когда всё Леркино внимание будет обращено на меня. — Ольга, между прочим, в разных там чинах и званиях очень даже разбирается. В отличие от прапорщика обывательских войск.

— Скажешь тоже! — фыркнула Лерка. — Ей по статусу положено. Она графиня. Абы за кого замуж нельзя. Вот она в них и разбирается, чтобы знать какую партию составить.

— Партию? — я сразу себе коммунистов представил.

— Блин! Саша! Не тупи! Они здесь один раз замуж выходят, разводов-то нет. Ну и домострой опять же.

Про разводы могла бы и не говорить, если бы я не сказал, сама бы и не знала, наверное.