— А партия тут причём?

— Вот правильно тебя — тупердяя — в мещаны записали! Партия — это не демократы, и не едросы! Партия — это… это с кем пожениться! Брак короче. Понял?

— Понял. Только про едросов не говори никому, не поймут.

— В смысле?

— В том, дорогая сестра, смысле, что Россия у них здесь нихрена не единая, а очень даже наоборот. Поняла? Вот и не говори. А то, как бы чего не вышло.

Лерка зыркнула на меня и демонстративно хлебнула холодного чая. Я тоже, хотя и не очень хотел.

— О! Слышь. Ты же про тайгу так и не рассказала. — Вспомнил я.

— Про какую тайгу? — наморщилась Лерка.

— Ну, ты когда на северный полюс летела… а, кстати, ты на чём летела?

— На подводной лодке! — насупилась летунья. — Крылья у меня были!

— Стальные флюгерхэндэ?

— Да ну тебя!

— Просто я тоже во сне над тайгой летал. Ну, я просто так думаю, что это тайга. И у меня тоже крылья были. Вместо рук.

— Да? А у меня нет. У меня за спиной. — Потом она просветлела лицом и выдала: — Потому что Я — ангел!

— Но ты ведь не упала? Нет?

— Чёй-то я должна упасть?!

— Ну, понимаешь, ангелы иногда падают.

Прапорщик от авиации с гордым презрением ко мне допила свой совсем уже остывший чай и спросила, как бы, между прочим:

— А зАмок у тебя был?

— Был какой-то. — Флегматично ответил я, и тоже отхлебнул чаю, только у меня-то он был горячий.