— Ты сделал то же самое с Джубалом, — сказал голос, который исходил из её рта, но принадлежал не ей. — Затем с ложами и дальше с Гором… Даже после всего увиденного и сделанного тобой, Локен, ты отказываешься верить, что происходит самое худшее. И поэтому у тебя есть надежда и жалость, и ты страдаешь за свою слабость. — Меч в её руке поднялся, острие прижалось к горлу Локена чуть выше горжета доспехов.

— И этого достаточно? — спросила память голосом Века.

По-прежнему никакой реакции.

— Мы можем позволить ему задохнуться, — продолжал голос за спиной Мерсади. — Остановить мышцы в его лёгких. Давить по чуть-чуть…

— Это всё, что у нас есть…

— Но я думаю, что так лучше. Всё имеет смысл и будет символично, если этот последний заблудший сын волков умрёт от собственного меча.

— Нет, — сказала Мерсади. Она услышала это слово в своём сознании и почувствовала, как оно слетело с губ. Присутствие в её сознании, тень в её разуме, отпрянула. — Думаю, что у этой истории будет другой конец.

И медленно, со всей волей и гневом, которые накопились в ней, и голосами мёртвых, кричавших из воспоминаний, она повернулась и посмотрела назад.

Чернота…

Звёзды…

Луна поднимается над голыми деревьями…

Холодный свет падает на воду чёрного пруда. Похожий на человека силуэт, мех и содранная кожа, тень и кровь. Человек в её тени.

— Конец, — сказала она. Тварь зарычала, её неровные очертания закрыли небеса. — И смерть.

Меч вонзился демону в горло и вышел из спины. Жёлтые глаза широко раскрылись. Тени упали.

Она подалась назад, вытащила клинок и повернулась. Картина пещеры и лунной ночи размылась. Реальность стала полупрозрачной и на секунду её поле зрения стало не узким, а широким и бесконечным, и она смогла видеть вдоль всех нитей к частям присутствия Самуса. Она увидела Рогала Дорна, чей клинок был заблокирован тварью с когтями и пламенем; она увидела пытавшиеся пристыковаться к «Фаланге» корабли, пока кольца тьмы сжимали их.

Затем видение исчезло, и она увидела пытавшегося встать Локена. Зал вокруг них гудел энергией, исходившей из реакторов в корабль. Земля, на которой они стояли, оказалась не камнем, а платформой, а пропасть — светившимся плазменным узлом.

Тяжёлый груз тянул её руку к палубе. Она посмотрела вниз и увидела, что всё ещё сжимает меч Локена. Она отпустила его. Клинок с лязгом ударился о пол. Глаза Локена открылись.

— Локен, — произнесла она. Он посмотрел на неё с подозрением и яростью в глазах. Он уже наполовину поднялся. Свежая кровь брызнула из пробитых доспехов.

— Всё в порядке, — сказала она. Она чувствовала, как в глубине её мыслей нарастает чужое пылающее присутствие, которое неслось навстречу настоящему, словно грозовой фронт по неподвижной равнине.