– Выходит, ты со мной согласен, – настаивал Хан. – Население находится в опасности.

– Я давно предвидел бойню, – подтвердил Рогал, – и сожалею, что эта цепь событий свершилась, но мы не можем отвечать на провокации, которые преподносит нам Хорус. Мы не можем позволить себе поддаться соблазну, мы не должны следовать его планам! Мы лишь ослабим себя, и тогда все будет потеряно!

– С каких это пор спасение человечества от тьмы стало признаком слабости? – возразил Хан. – Сангвиний, брат мой и товарищ, что ты видишь? Одолжи мне свою прозорливость.

Владыка Девятого закрыл глаза. Он выглядел усталым и изможденным, словно могильный памятник самому себе. Бросив взгляд на брата, Дорн едва подавил дрожь.

– Моё зрение не столь ясное, как у Отца, – начал Ангел. – Будущее постоянно меняется. Лишь некоторые события… – он сделал паузу, с трудом подбирая слова. – Лишь некоторые события являются точными.

– Ты видишь меня? Каковы будут последствия бездействия?

– Я вижу огонь, кровь и опустошенный мир, если ты не будешь действовать.

– А если я буду действовать? – спросил Хан.

Сангвиний открыл глаза и посмотрел на него.

– Ты подвергнешься серьезному риску. Неожиданное столкновение и, если ты выживешь, бегство от одной опасности к другой… еще большей.

– С кем я столкнусь?

– Я не могу предсказать.

– Спасу ли я жизни?

Сангвиний кивнул.

– Множество.

– Для этого я и был создан, – воскликнул Хан. – Я выдвигаюсь.

– Мы спасем жизни, удерживая Дворец! – возразил Дорн. – Пока Император жив, Хорус не сможет одержать победу.

– Ты удерживай Дворец, – сказал Джагатай, снова обратив жёсткий взгляд карих глаз на Преторианца. – А я не оставлю простых граждан Терры без защиты.

– Джагатай, я настаиваю…

– Половина моего Легиона останется здесь. – отрезал Хан. – Это мое слово, но я выдвинусь вместе с остальной Орду. Я не скажу ничего больше, кроме клятвы – я вернусь, когда буду нужен. Я буду здесь, когда придет время. Не пытайся остановить меня. Я не хочу, чтобы кто-либо диктовал мне приказы – даже ты. И даже если бы сам Император сказал мне, что я не должен идти, я бы не стал Его слушать!