– Мы – сыновья Дорна! – словно эхом ответил Тейн.

– В этот торжественный момент мы приносим свою клятву – мы не подчинимся этим пророкам! Мы отрицаем их суеверия, их кровожадных идолов, их заклинания и ужасные ритуалы! Сегодня ни один из предатель не пройдет мимо этой стены! Ни одно существо, что плюет на имя Императора! Ни один из тех, у кого поселились в сердце скверна измены! Ни один из тех, кто стал рабом этих ложных богов! Мы будем сражаться за Императора до последней капли крови! За Единство и Терру!

– За Императора, за Империум, за Единство и Терру! – проревели в ответ полмиллиона человеческих и генномодифицированных голосов, перекрывая грохот орудий.

– Пусть наше неповиновение станет первым ударом! – закричал Ралдорон. – Пусть оно станет нашей клятвой!

И хотя не было ни пергаментов, которые обычно скрепляли воском, ни времени для соблюдения надлежащих ритуалов, тем не менее, каждый присутствующий воин проникся царящей на Стене торжественной атмосферой, сравниться с которой могла бы далеко не каждая официальная церемония. Здесь не существовало никаких различий между простым человеком и легионером – только братство и общая воля к победе.

Ралдорон присоединился к Тейну.

– Хорошо сказано, Кровавый Ангел, – одобрительно произнес Имперский Кулак.

– Теперь я готов сражаться, – ответил Первый Капитан.

Затем заговорил сам Дорн. Его сообщение разлетелось по каждому шлему, вокс-бусине и системам оповещения Дворца…

– Время речей прошло – настало время первого великого испытания. Мой приказ для всех вас прост, но внимайте к нему с беспрекословным повиновением!

Наши враги идут! Убейте их всех!

ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

Ангелы Смерти

Ангрон освобожденный

Первый на стене

«Сумрак», орбита Терры, 15-е число, месяц Квартус

Одна-единственная нота прозвучала по флоту Хоруса, призывая к действию все силы Магистра Войны.

На «Сумраке» она была встречена с ликованием.

– Вот оно… Это сигнал! Всем двигателям полный вперед! – ревел Мастер Ужаса Тандамелл, обезумев от возбуждения.

Все взаимное уважение между Легионом и его слугами исчезло на борту «Сумрака». Связь рушилась уже давно, и процесс ускорился с тех пор, как тут появился Скрайвок – его присутствие стало последней точкой. И пусть подобное происходило не на каждом корабле, но под властью Расписного Графа экипаж превратился в рабов: надсмотрщики перемещались среди матросов, награждая плетьми тех, кто, как считалось, выполнял свои обязанности недостаточно расторопно. Ни один Повелитель Ночи не снизошел до утомительного контроля над дисциплиной – надзиратели же набирались из корабельных рабов. Каждый из них был подонком и садистом, но рвение надсмотрщиков в исполнении своих обязанностей возбуждало Скрайвока. Он никогда не отличался деликатностью, но сейчас характер Расписного Графа менялся под воздействием меча и становился все более неконтролируемым в своей жестокости – это происходило достаточно быстро, чтобы Гендор мог сам заметить этот процесс, но столь вдохновляюще, что происходящее было для него безразлично.