Ухватившись за эту ниточку, группа Томилина переворошила центральный архив ФСБ, но всё-таки нашла место, где служил Ряжский. Это был какой-то засекреченный объект под № 26. Однако каких-либо сведений об этом объекте найти не удалось. Создавалось такое впечатление, что кто-то специально изъял о нём всю документацию, не оставив ни одного упоминания в открытых источниках. Из этого тупика вышли путём изучения документов финансово-хозяйственного Управления МГБ за 1948 год, в которых чёрным по белому было написано, какое количество общехозяйственного инвентаря было отправлено на объект № 26. Покопавшись ещё немного, нашли сводную ведомость сотрудников этого объекта, получивших жалование за сентябрь 1948 года. А когда список офицеров был на руках, проследили судьбу каждого из них. И, к своему большому удивлению, узнали, что в небольшом сибирском городке Большая Елань, Иркутской области до сих пор живёт и здравствует бывший начальник охраны объекта № 26 полковник Анисимов.

Тем же вечером группа вылетела в Иркутск, а оттуда вертолётом в Большую Елань. В город прилетели по местному времени в районе обеда, однако Анисимова дома не застали. Оказалось, что три дня назад Сергей Михайлович тихо скончался в своей постели, и сегодня его хоронят на местном кладбище.

Было крайне досадно, что ниточка, за которую они ухватились, так стремительно оборвалась. Не сговариваясь, все трое отправилась на кладбище, чтобы проститься с человеком, ради которого пролетели полстраны.

У свежей могилы, украшенной двумя венками, они увидели одиноко стоящую женщину, вытирающую кончиком платка заплаканные глаза. Поздоровавшись с ней и положив на могилу букет цветов, ребята встали в ряд по стойке «смирно», отдавая дань уважения умершему чекисту.

– Вы, наверное, будете из «конторы»? – спросила женщина, обращаясь к стоящему с края Степану.

– Да, из «конторы», – проговорил он машинально, не отрывая глаз от фотографии покойного.

– А я звонила вашему начальнику позавчера с просьбой о помощи в организации похорон, а он ответил мне отказом, ссылаясь на то, что отца уволили из органов в 1954 году за связь с Берией, и он до сих пор не реабилитирован. А сегодня, видать, передумал, коль вас прислал…

– Извините за опоздание, – вмешался Кузьмин, – мы не из местных, мы приехали из Москвы. Хотели поговорить с вашим отцом о делах давно минувших дней, да вот, видит Бог, разминулись с ним. Не успели. Примите наши самые искренние соболезнования в связи с постигшим вас горем.

– Как вас зовут, молодой человек? – перебила Кузьмина женщина, пристально всматриваясь в его глаза.