Потом мы посмотрели несколько заездов на 402 метра. Гонялись и мотоциклисты, и наши пацаны, и другие жители Тауса. Кто-то продолжал гонять по трассе, кто-то по асфальту. Думаю, что многие сегодня отвели душу и по городу будут передвигаться, соблюдая правила.

Ну а потом начало темнеть, и народ резко стал разъезжаться. Мы тоже попрыгали в свои тачки и поехали назад в город. Поставили тачки, пошли в номер, переоделись и на ужин пошли.

— Завтра к Рифу поедем, — сказал я всем за столом, — посмотрим, что они там понастроили. Девчонки, вы как, с нами?

— Я с удовольствием, — тут же ответила Света.

— Да, и я поеду, и я тоже хочу, — поддержали девчонки ребят.

Уже после ужина, когда мы большой компанией собрались в беседке и просто наслаждались вечерней прохладой, ко мне подошли Туман с Димой, в руках у Тумана был небольшой дипломат.

— Саша, на пару слов, — кивнул он мне головой.

— Я надеюсь, вы сейчас никуда опять не поедете? — нахмурила брови Света.

— Нет-нет, Светик, — тут же поспешил заверить её Туман, — дел на 5 минут.

— Ох, Валерка, — засмеялась Наташа Сливы, — когда ты себе уже подругу женщину найдёшь? Хватит уже мужчин наших таскать по всяким приключениям.

— Точно, — подключились другие девушки, — всяко по вечерам будет тебе, Валер, чем заниматься.

— Мне есть, чем заниматься, — буркнул Туман, но было видно, что он немного засмущался. — 888 вон у меня хуже капризной женщины.

— Ему терминаторша нужна, — заржал Слива и поднялся следом за мной.

— Слив, не надо, — остановил его Дима, — мы, правда, на 5 минут его хотим.

— Ну? — спросил я, когда мы втроём отошли к стоящим нашим тачкам, и Туман положил на капот гелика Кирпича этот дипломат.

— Да вот посоветоваться с тобой хотим, — сказал Туман.

— Да говорите уже, — поторопил я их и посмотрел на беседку, откуда раздался дружный смех, там веселье в самом разгаре было.

— Мы хотим ребят наших награждать, — выпалил Туман.

— Как это? — не понял я. — Чем?

— Вот смотри, — Туман щёлкнул замками на дипломате и открыл его: моему взору предстали пару десятков медалей и орденов, которые лежали в дипломате в аккуратных углублениях.