– Отвали!

Мой друг отлетает, спотыкается и катится вниз по лестнице. Не выдержав, бросаю взгляд в сторону – Генка лежит внизу, замерев в неестественной позе.

Отметая беспокойство, уклоняюсь от выброшенной в мою сторону руки с ножом, подныриваю и исполняю свой коронный, по словам Матова, апперкот, а потом, не давая опомниться наркоману, выбиваю из его руки нож и добиваю доведенной до автоматизма серией быстрых ударов, усиленных «Праведным гневом II». Под их градом голова Шипы трясется, как у болванчика, но стена за спиной не дает ему упасть. Система сыпет логами проходящих критов, а после завершающего бокового в висок бандит теряет сознание и мешком валится на пол.

Оглядев поле боя, я убеждаюсь, что оба упыря без сознания, и спускаюсь к Генке. Он лежит в той же позе с вывернутой шеей. Его остекленевшие глаза смотрят в одну точку и не двигаются. Все еще не сознавая произошедшего, я прикладываю руку к его шее.

Пульса нет. Генка мертв.

За спиной слышится шорох, а следом топот чьих-то шагов по ступенькам. Оцепенев, я не испытываю никакого желания что-либо делать. Где-то на периферии сознания мелькает мысль, что надо бы поостеречься, ведь, скорее всего, кто-то из бандитов очнулся и сейчас спускается, чтобы ответить и наказать, но мне все равно.

На краю поля зрения машинально подмечаю навалившиеся дебафы: «Апатия», «Отчаяние», и это последнее, что я успеваю заметить в этой жизни. В следующее мгновение в спину что-то вонзается, и белая боль взрывается в груди, парализуя конечности, но это только начало. Четвертый, но не последний, удар попадает мне в сердце, и я умираю…

А еще через мгновение нахожу себя стоящим у покерного стола с зеленым сукном, вешающим пиджак на спинку стула. Рядом стоит Марта:

– Фил, прости, что я без приглашения. Хочу тебя предупредить, это важно! Больше не умирай! Вытащила тебя на остатках запасов духа населения локального сегмента. Хорошо, что ключевая развилка случилась всего шесть минут назад…

– Больше? В смысле? Что это было? – не веря в происходящее, осматриваю себя и щупаю. С трудом дотянувшись, оглаживаю спину – все нормально. – Что с Генкой?

– Память сохранилась? Отлично! Объясню потом, Фил. О друге не переживай, с ним все в порядке. – Марта исчезает, успевая напоследок подмигнуть. – Сделай то, ради чего ты здесь. Порви тут всех!

* * *

И я порвал. Рассказывать подробно о турнире нечего. До самого начала игры я сидел, глубоко погруженный в свои мысли.

Я четко помнил каждый миг своей предыдущей «жизни» – именно в кавычках, как одну из трех жизней Супер Марио. Помнил, как вышел в коридор, как полез в драку с бандитами, угрожавшими Генке, победил их и как сидел у его тела. И воспоминания эти были очень ясными. Не такими, как память о сне сразу после пробуждения, не ускользающими, а четкими и внятными. «Ты влип, Филипп, – подумал я, – но каким-то фантастическим чудом, впрочем, уж не чудеснее инопланетян и героических навыков, мир перезагрузили и запустили с того момента, с которого начался мой путь к смерти». Пообещав себе вернуться ко всему этому после того, как решу текущую задачу, я сосредоточился на турнире.