Уже все понимая, все-таки вызываю Марту и требую объяснений.
– Фил, для активации героических навыков требуется свой, а не заемный показатель характеристики. Возьми ту же силу, в которой у тебя недогон. Было бы иначе, любой нехиро мог бы одеть экзоскелет и поднять характеристику в несколько раз. Это чит.
– Ладно, я все понял… Как тебе мое новое жилье?
– Меня радует, что ты не теряешь чувства юмора. Я проглядела логи – тебе пришлось несладко. Почему ты нагой? Ты можешь переохладиться! Более того, твое здоровье под угрозой!
– Ладно бы только здоровье…
Вкратце рассказываю помощнице о последних событиях, просто потому, что мне хочется выговориться и поделиться, а кроме того, во мне тлеет надежда, что она сможет как-то помочь – получил же я тогда в парке против гопоты боевой навык с замедлением времени. Марта сочувственно кивает, вздыхает и даже гладит меня по щеке. Закончив рассказывать, я вопросительно смотрю на нее. Она огорченно качает головой:
– Прости, Фил… Я бессильна. Не могу даже дать тебе рекомендации по стратегии поведения, мои функции в ином. Но! Будет разумным продолжить делать то, что ты делаешь. Три! – командует она и исчезает.
И я тру. Тру так ожесточенно, что к чертям сдираю остатки кожи на запястьях, и каждое прикосновение к корню отзывается ослепительной вспышкой боли от оголенных нервных окончаний.
Тру, паникуя от бессилия, от угрозы жизни моим родителям, от беспокойства за Киру, не чувствуя рук, не чувствуя онемевших плеч и затекшей шеи… И в какой-то момент, когда мне кажется, что это все напрасно, срабатывает алерт системы о въехавших на базу Лучке с Шипой, я жму изо всех сил, и веревка лопается, освобождая руки.
Жду, пока хлынувшая к кистям и отдающая иголками в кончиках пальцев кровь не восстановит обычное обращение в моем теле, растекаясь в полном объеме по ранее пережатым сосудам и капиллярам. Вращаю плечами, кистями, сжимаю и разжимаю кулаки. Тороплюсь.
Непослушными руками пытаюсь развязать ноги, но у меня не получается. С трудом гашу панику, успокаиваюсь, а потом ложусь на живот, встаю на кулаки и отжимаюсь. Десять, пятьдесят, сто, двести… Переворачиваюсь на спину, поднимаю связанные ноги и рисую ими в воздухе имена всех, кого люблю: мама, папа, Кира, Вика, Кир. Повторяю еще два раза и снова отжимания. Тороплюсь.
Когда сил не остается даже поднять ноги, ползу к той ямке, что я выгрыз, пытаясь напиться. Вожу руками по земле, шарю, вонзаюсь пальцами и копаю в поисках моих старых друзей – земляных червей.