* * *

«Рукописи нужно сжечь!» — Старый книжник уж который день твердит себе эту фразу.

Нужно. Необходимо. Нельзя иначе. А не то придут люди короля и… вот только они сжигают рукописи вместе с теми, кто их прячет. Рукописи нельзя прятать. Грех это. Грех великий.

Свитки. Рукописи эльфов. Непостижимые тайны навсегда ушедших бессмертных. Эльфийские рукописи почти никогда не повторяются. Каждая из них уникальна. Бесценна. И даже если первые два слоя совпадают, кто может сказать, что будет в третьем? Во всяком случае, не он. Ему такое счастье недоступно. Не каждому открывается глубинная мудрость эльфов.

Он представил себе все эти восхитительные рукописи, про которые он даже в мыслях своих никогда не смел сказать — мои, представил себе все эти восхитительные рукописи корчащимися в равнодушных ладонях огня, и слезы бессильной ярости потекли из глаз.

«Да как же я могу их сжечь, если они не мои даже, если я всего лишь хранитель, хранитель, и только?!»

Бессильный гнев сжал кулаки.

Рукописи кричали от боли.

— Боже! Да я дьяволу готов их отдать, лишь бы они уцелели! — давясь слезами, прошептал он.

Раздался такой грохот, словно в дверь саданули ногой. Старик сжался от ужаса.

«Они пришли!»

«Пришли!»

«Люди короля!»

«Пронюхали!!!»

«Кто-то видел! Видел и донес!»

— Мужайся, господь услышал твои молитвы! — донеслось от двери.

— Вы… вы кто? — жалко выдохнул несчастный книгочей.

«Не успеть. Ничего не успеть. Спрятать… сжечь… сбежать… поздно. Все поздно».

— Кто вы?! — жалобно и страшно вскричал он, в ужасе eставясь на входящего.

— Друг, — ответил тот.