— Нужно было убить тебя сразу. Еще спасибо скажешь.

Максимов рассмеялся.

Бузунов ослабил хватку, затем проследил за взглядом Максимова до бочки. Еще мгновение он метался, потом отпустил Максимова и бросился к ней. Он задрал рукав рубашки и опустил голую руку внутрь бочки. Через секунду с извергающимся вулканом ледяных паров он выдернул руку с зажатым осколком в кулаке. Капли жидкого азота скатывались с руки, как масло с нагретой сковородки. Камень шипел и пенился, как растворимая таблетка от простуды. Бузунов замотал его в ткань пиджака.

— Из-за низкой теплопроводности кожи образуется воздушная подушка, — с гордостью сказал Бузунов и нацелил пистолет на Максимова.

Снаружи не утихала перестрелка.

— Ты позор своей страны. Предатель.

— А одежда твоя тоже создает воздушную подушку?

Бузунов в растерянности осмотрелся. Максимов держал в руке веревку из сплетенных проводов от нательных датчиков, протянутых к бочке.

Максимов дернул.

Бочка с жидким азотом накренилась в сторону Бузунова. Схватившись за стенки, мгновенно обжигающие руки, он не сумел удержать ее. Поток жидкости хлынул ему на ноги. Азот впитался в одежду и ботинки, а, внутренняя поверхность, соприкоснувшись с кожей, дала мгновенный термический ожог.

Помещение бункера окутало паром. Бузунов лежал на полу, лицом в луже жидкого азота без сознания. Максимов оттащил его на сухую поверхность. Осколок остался лежать в кипящей лужице и испарялся.

Брат вбежал в бункер.

— Лучше оставь его, — сказал Максимов.

Брат выхватил осколок из лужи и закутал в одежду. Затем упаковал сверток в ящик.

— А второй где?

Альбинос держал руки над головой. Кровь на его белесом лице была рубинового оттенка. Брат для верности пригрозил ему автоматом. В схватке победил тот, у кого оказалось больше патронов.

— Вызови начальнику скорую, — сказал Максимов.

Альбинос кивнул.

Матлаков еще дышал и подергивал конечностями.

— Да хрен с ним, — брат открыл дверь лаборатории.