– Ладно, пойду. Спасибо, Рустам.

Вика рыдала, сидя на полу у стойки.

– А как же еда?

– В другой раз, Рустам. Или вот ей предложи, когда успокоится.

Я поднял воротник куртки и шагнул к выходу.

Вика разозлила меня. Не потому, что хотела убить: на эту попытку она имела право. Право, данное ее любовью к Белке.

И все-таки – сука! Я вспомнил, как она пришла ко мне той ночью, как смеялась, когда я сказал ей, что у меня есть женщина, которую люблю. Делала вид, что не понимает, о чем речь. Ложь, сплошная ложь. Мы, огрызки человечества, словно договорились лгать, скрывать свои истинные чувства. Я вспомнил себя, Русские Джунгли, каких усилий мне стоило признаться Марине в том, что я – человек. Ведь быть человеком – это слабость, а слабому не удержать Теплую Птицу. Вот только живет ли Теплая Птица в грудных клетках «сильных»?

Вика любила Белку. Я люблю Марину.

Серебристая Рыбка.

6. В темноте

6. В темноте

– Андрей!

Кто-то зовет, и я просыпаюсь.

Тишина.

– Андрей!

Марина, ты?

Она входит, садится на кровать. Волосы распущены, лицо осунулось, но в глазах – радость.

– Андрюша.

Мягкая рука треплет мой чуб. Я ловлю ее, прижимаюсь щекой.

– Марина, ты пришла.