– До́брэ до́шли? – слышу я хриплый голос снаружи.

– Добрэ, добрэ, как там русская? – спрашивает Нейджл у собеседника, – а то мы её мужа привезли, чтоб ей не скучно было.

– Ну вот, корми теперь двоих, – недовольно ворчит некто снаружи. – Где я вам столько харчу возьму?

– Да, ладно тебе, Питер, – усмехается наш похититель, – можно подумать, что дядя Сэм тебе мало платит. Кошке хвост отрубил уже? Да и ненадолго мы тут. Девчонку придётся ликвидировать, а паренька мы заберём, у нас он будет петь, как весенний соловей, с руладами и переливами.

– Эй, вы, там! – Закричал я изо всех сил. Не надейтесь, что я вам теперь буду рассказывать правду! Хрен вам! Волки́ позорные!

Ответом мне стал увесистый пинок, после которого я пролетел, больно ударяясь о колья каких-то загородок, пока не врезался в глинобитную стену. Боль от ударов, только сильнее распалила кипевшую во мне злость, но руки так и оставались связанными. Входная дверь со скрипом захлопнулась. Свет проникал только через щели в закрытых ставнях, поэтому я ничего не видел, кроме узких полос на фоне подвальной черноты.

Внезапно до моего слуха донёсся тихий стон. Тембр показался похожим на Ленкин, но какой-то не привычный. Сдавленный и, как мне показалось, хриплый.

– Лена, ты здесь? – прошептал я, облизнув кровь с разбитых губ.

– М-м-м-м, фтесь…

Кое-как разобрал я стон. У меня от злобы свело челюсти.

– С-с-суки! Они пожалеют об этом. Я приложу все силы, чтобы убедить Живкова расстрелять нахрен этих мерзавцев! Хорошо, что в Болгарии действует высшая мера социальной защиты.

Пойдя на звук, в углу грязного подвала я наткнулся на мою девочку. Эти сволочи в кровь разбили ей лицо, и, похоже, выбили пару передних зубов. Говорить ей больно. Мне оставалось только сесть с ней рядом, положить её голову себе на колени. С трудом выговаривая слова, Лена рассказала мне про свои злоключения, про Нейджла, про то, как она доверчиво села в машину, как её привезли в этот дом.

Из разговоров похитителей она поняла, что сейчас мы в Благоевграде. Здесь располагается резиденция ЦРУ, приставленная следить за бабкой Вангой и её именитыми посетителями.

Кормить её не кормят, вода для питья в ведре. Пить приходится через край, как собаке. Хорошо, что ноги у нас не связаны. Благодаря какой-то торчащей из стены железной полосе, мне удаётся освободить руки. Я мокрой ладонью умыл жену, обнял и уговорил попробовать уснуть в ожидании дальнейших событий. Нам бы только из этого подвала выбраться, тогда этим гадам долго не жить. Державна Сегурност их быстро накроет, наверняка, и в этом городе есть её отделение.