Фрэнк представил, как ломает стебель сельдерея, как повисают волокнистые лохмотья.

Гарт сжал и покатал кусочек белого вещества между пальцами. Когда развел пальцы, вещество натянулось, как жевательная резинка.

– Липкое… Невероятно эластичное… Быстро растущее… Каким-то образом вмешивается в химические процессы тела носителя… Агрессивно вмешивается…

Пока Гарт продолжал говорить, обращаясь скорее к себе, а не к Фрэнку, тот обдумывал понижение статуса дочери до носителя. Его это не радовало.

Гарт усмехнулся.

– Не нравится мне ваше поведение, мистер Волокно. Совершенно не нравится. – Он поморщился, размазывая белое вещество по предметному стеклу.

– Вы в порядке, доктор Фликинджер? – Фрэнк мог смириться с эксцентричностью и обдолбанностью хирурга – похоже, тот знал, что делает, – но врач орудовал острыми инструментами в непосредственной близости от его недееспособной дочери.

– Все прекрасно. Впрочем, я бы выпил чего-нибудь. – Фликинджер присел на корточки рядом с телом Наны. Острием ножниц поскреб краешек носа. – Наш друг мистер Волокно, он такой противоречивый. Должен быть грибом, но при этом такой деловой, такой агрессивный, и интересуют его только обладательницы двух Х-хромосом. А если отделить его от общей массы, он становится ничем. Ничем. Просто липким дерьмом.

Фрэнк извинился, покружил по кухне, остановил выбор на бутылке, которая стояла на верхней полке, между пищевой содой и кукурузной мукой. Содержимого хватило, чтобы заполнить на дюйм два стакана. Фрэнк вернулся со стаканами в гостиную.

– Если я не ошибаюсь, это херес для готовки. Мы пускаем его не по назначению, Фрэнк. – Но разочарования в голосе Гарта не слышалось. Он взял стакан и одним глотком осушил, удовлетворенно крякнув. – Послушай, а спички у тебя есть? Или зажигалка?

5

– Ладно, Ри, все, что ты сейчас услышишь, для тебя не новость. Маленькое пристрастие стало большим, а большие пристрастия стоят дорого. Дэмиен что-то украл из дома богатого человека. Первый раз вышел сухим из воды, но не второй. Его не арестовали, просто уволили.

Почему я не удивлена? – сказала Ри.

– А потом я потеряла работу в детском центре. Экономическая ситуация была тяжелой, и женщине, владевшей центром, пришлось пойти на сокращение персонала. Странное дело, там были еще две девушки, которые пришли позже меня и не обладали моим опытом, но их она оставила. Попробуй догадаться, чем они отличались от меня?

У меня есть догадка, но лучше скажи сама, ответила Ри.

– Они были белыми. Слушай, я не ищу оправданий. Не ищу, но ты знаешь, как все устроено. Когда это случилось, я немного впала в депрессию. Нет, депрессия у меня была сильная. А как же иначе? И я начала принимать таблетки, даже когда у меня не болела голова. А знаешь, что было самым ужасным? Я понимала, что происходит. Понимала, что становлюсь гребаной тупой наркоманкой, оправдывая все ожидания. Я ненавидела себя за это. За то, что исполняла предназначение, которое мне предрекали, потому что я выросла бедной и черной.