Александр Питер Байер, первый ребенок, родившийся по ту сторону Дерева, сын Линды Байер, бывшей заключенной тюрьмы Дулинга, появился на свет через неделю после возвращения Лайлы и Тиффани от развалин тюрьмы под Львиной головой. Прошло еще несколько дней, прежде чем Лайла познакомилась с ним на небольшом собрании в отремонтированном доме Элейн Наттинг Джиэри. Он не был красивым в обычном смысле этого слова; многочисленные подбородки вызывали ассоциации не с малышом с этикеток детского питания «Гербер», а с букмекером по прозвищу Большой Ларри, которого однажды арестовала Лайла. Однако кроха Александр так комично вращал глазами, словно озабоченно пытался понять, каково его место в кругу склонившихся над ним женских лиц.

Тарелку с чуть хрустящими (хотя и очень вкусными) ячменными лепешками передавали по кругу. Между приступами головокружения, которые постоянно донимали ее, Надин Хикс испекла лепешки в печи под открытым небом. Саму печь недавно отыскали в развалинах магазина «Лаус» в Мейлоке и привезли на санях, запряженных лошадьми Тиффани. Иногда Лайлу потрясал прогресс их маленького сообщества, скорость и эффективность решения проблем, новые достижения.

В какой-то момент младенец оказался на руках Лайлы.

– Ты – последний мужчина на Земле или первый? – спросила она его.

Александр Питер Байер зевнул.

– Извини, Лайла, с копами он не разговаривает, – сказала Тиффани, устроившаяся рядом с ней в углу гостиной.

– Это почему?

– Мы учим их этому с раннего детства.

После похода к развалинам тюрьмы они сблизились. Лайле нравилось, как Тиффани в белой ковбойской шляпе разъезжала по городу на лошадях, убеждая детей подходить ближе и гладить лошадиные шеи, такие теплые и мягкие.

2

Однажды, за неимением других дел, Лайла и Тиффани обследовали дулингское отделение Ассоциации молодых христиан. Они сами не знали, что ищут, знали только, что это одно из немногих зданий, куда еще никто не заглядывал. Они нашли много вещей, в том числе интересных, но ничего действительно нужного. Там была туалетная бумага, но ее хватало и в «Шопуэлле». Или пакеты с жидким мылом, которое превратилось в розовые кирпичи. Бассейн высох, остался только слабый едкий запах хлорки.

В мужской раздевалке их встретили сырость и затхлость. На стенах буйно разрослась плесень: зеленая, черная, желтая. Мумифицированный труп какого-то зверька лежал в дальнем конце комнаты: лапы подняты вверх, морда застыла в смертельном оскале, оттянутые губы обнажают ряды острых зубов. Лайла и Тиффани постояли, молча разглядывая первый в ряду из шести писсуаров.