– Прекрасно сохранился, – отметила Лайла.

Тиффани вопросительно посмотрела на нее.

– Ты про это? – Она указала на зверька.

– Нет. Про это. – Лайла похлопала по писсуару, звякнув обручальным кольцом о фаянс. – Пригодится для нашего музея. Мы назовем его «Музеем ушедших мужчин».

– Ха, – откликнулась Тиффани. – Вот что я тебе скажу: в этом гребаном месте жутко. И поверь мне, это не пустые слова, потому что я навидалась настоящих подземелий. Могу написать путеводитель по провонявшим потом, насквозь продуваемым, загаженным пещерам в Аппалачах, где варили мет, но здесь действительно неприятно. Я знала, что в мужских раздевалках мерзко, однако тут даже хуже, чем я могла себе представить.

– Может, раньше было лучше, – возразила Лайла… и сама себе не поверила.

Молотками и зубилами они сбили кодовые замки со шкафчиков. Лайла нашла остановившиеся часы, бумажники, набитые бесполезными зелеными бумажками и пластиковыми прямоугольниками, бессмысленные смартфоны с севшими аккумуляторами, кольца с ключами, поеденные молью брюки и сдутый баскетбольный мяч. Улов Тиффани был не намного лучше: почти полная коробочка «тик-така» и выцветшая фотография лысого мужчины с волосатой грудью, который стоял на пляже, держа на плечах смеющуюся маленькую дочь.

– Готова спорить, Флорида, – заявила Тиффани. – Туда они едут, если вдруг возникает охота к перемене мест.

– Вероятно. – Фотография напомнила Лайле о ее собственном сыне; она считала такие мысли контрпродуктивными, но ничего не могла с собой поделать. Мэри рассказала ей о Клинте, забаррикадировавшемся в тюрьме, и о Джареде, спрятавшем их тела (Наши другие тела, подумала Лайла) на чердаке демонстрационного дома дальше по улице. После Мэри появились еще две женщины, но ни одна ничего не знала о ее мужчинах, да и откуда? Джаред и Клинт находились на космическом корабле, улетавшем все дальше и дальше, за многие световые годы; со временем они покинут галактику, и это будет конец. Finito. Когда ей следует начать их оплакивать? Или она уже начала?

– Эй, не надо, – сказала Тиффани.

– Что?

Но Тиффани каким-то образом прочла ее мысли, увидела безнадежность и замешательство.

– Не забивай себе голову.

Лайла вернула фотографию в шкафчик и закрыла дверцу.

В спортивном зале наверху Тиффани предложила ей сыграть в «Лошадь». Призом служила почти полная коробочка «тик-така». Они накачали баскетбольный мяч. Ни у одной не было таланта к этой игре. Окажись здесь дочь Клинта, которая вовсе не была его дочерью, она бы с легкостью их обыграла. Тиффани подавала исключительно снизу, по-старушечьи, что Лайла находила раздражающе девчачьим, но милым. Без куртки беременность Тиффани была заметна.