– Вижу головку! – крикнула Лайла. – Вижу… Господи, Эрин, что?..

Эрин оттолкнула Джоли в сторону, схватилась за плечо младенца, пока он не вернулся в матку, впилась подушечками пальцев так сильно, что Лайле стало дурно. Голова младенца скользнула вперед, склоненная набок, словно он хотел посмотреть, откуда появился на свет. Глаза закрыты, лицо пепельно-серое. Вокруг шеи и по щеке к уху – словно петля палача – вилась вымазанная кровью пуповина, напомнившая Лайле красную змею на ветке Удивительного Дерева. От груди и ниже младенец еще находился в чреве матери, но одна ручка вылезла и висела плетью. Лайла видела каждый идеальный пальчик с идеальным ноготком.

– Не тужься, – велела Эрин. – Я знаю, ты хочешь, чтобы все закончилось, но пока не тужься.

– Мне надо, – прохрипела Тиффани.

– Если будешь тужиться, задушишь ребенка, – предупредила Джоли. Она вновь стояла рядом с Эрин, плечо к плечу. – Подожди… дай мне секундочку…

Слишком поздно, подумала Лайла. Пуповина уже задушила его. Достаточно одного взгляда на его серое личико.

Джоли просунула под пуповину один палец, затем два, согнула пальцы, сначала оттянув пуповину, а потом и вовсе сняв ее. Тиффани заорала диким голосом, жилы на ее шее напряглись.

– Тужься! – крикнула Эрин. – Изо всех сил! На счет три! Джоли, смотри, чтобы он не приземлился лицом на этот гребаный грязный пол! Тифф! Один, два, три!

Тиффани потужилась. Младенец буквально выскочил в руки Джоли Сурэтт. Скользкий, прекрасный и мертвый.

– Соломинку! – крикнула Джоли. – Принесите соломинку! Быстро!

Элейн шагнула вперед. Лайла не заметила, как она подошла. В руке Элейн держала соломинку, заранее сняв с нее обертку.

– Вот.

Эрин взяла соломинку.

– Лайла. Открой ему рот. – Ему. До этого Лайла не замечала крошечную серую запятую под животом младенца. – Открой ему рот! – повторила Эрин.

Двумя пальцами, очень осторожно, Лайла сделала то, что от нее требовалось. Эрин сунула один конец соломинки себе в рот, второй – в миниатюрное отверстие, созданное пальцами Лайлы.

– А теперь подними его подбородок. Нужно создать подсос.

Зачем? Умер – значит умер. Но Лайла вновь подчинилась, увидела, как втянулись щеки Эрин Эйзенберг, когда она всосала воздух через соломинку. Послышался хлопок. Эрин повернула голову и выплюнула что-то похожее на комок слизи. Потом кивнула Джоли, которая подняла младенца к лицу и осторожно дунула ему в рот.

Младенец просто лежал, запрокинув лысую голову, покрытую капельками крови и пены. Джоли дунула вновь, и произошло чудо. Крошечная грудь расширилась, невидящие синие глаза раскрылись. Он закричал. Селия Фроуд зааплодировала, остальные присоединились… за исключением Элейн, которая вернулась на прежнее место и вновь обхватила себя руками. Младенец кричал и кричал. Пальцы сжались в маленькие кулачки.