– Это мой малыш. – Тиффани протянула руки. – Мой малыш кричит. Дайте его мне.

Джоли перетянула пуповину резинкой и завернула младенца в первое, что попалось под руку, – фартук официантки, который кто-то сдернул с вешалки. Передала орущий сверток Тиффани, которая посмотрела на крохотное личико, рассмеялась, поцеловала липкую щечку.

– Где эти полотенца? – спросила Эрин. – Принесите немедленно.

– Они еще не согрелись, – предупредила Китти.

– Неси сюда.

Полотенца принесли, и Мэри постелила их в сумку-холодильник. Пока она это делала, Лайла обратила внимание на кровь, струившуюся между ног Тиффани. Много крови. Не одна пинта.

– Это нормально? – спросил кто-то.

– Совершенно, – твердо и без запинки ответила Эрин, демонстрируя полнейшую уверенность: абсолютно никаких проблем. Именно в тот момент Лайла заподозрила, что Тиффани суждено умереть. – И пусть кто-нибудь принесет мне еще несколько полотенец.

Джоли Сурэтт шагнула к столу, чтобы забрать младенца у матери и положить в самодельную колыбель. Эрин покачала головой.

– Пусть еще немного подержит его.

Вот тут подозрения Лайлы переросли в уверенность.

7

Солнце садилось в бывшем городе Дулинг, который теперь назывался Наше Место.

Лайла сидела на крыльце дома на Сент-Джордж-стрит, держа в руке скрепленные листки бумаги, когда появилась Джейнис Коутс. Села рядом, и Лайла уловила запах можжевельника. Из внутреннего кармана стеганого жилета бывший начальник тюрьмы достала источник запаха – пинтовую бутылку джина «Шенли». Предложила Лайле. Та покачала головой.

– Задержка отделения плаценты, – сообщила Джейнис. – Так сказала мне Эрин. Вычистить ее никакой возможности не было, во всяком случае, чтобы успеть остановить кровотечение. Плюс отсутствие стандартных лекарств.

– Питоцин, – кивнула Лайла. – Мне его вводили, когда я рожала Джареда.

Некоторое время они сидели молча, наблюдая, как меркнет свет очень долгого дня. Наконец Джейнис спросила:

– Может, помочь тебе с ее вещами?

– Я уже все сделала. Их было немного.