Нана спросила мать, можно ли ей переночевать у Молли в доме миссис Рэнсом, и получила разрешение после того, как Элейн поговорила с пожилой женщиной.

– Разумеется, – ответила миссис Рэнсом. – Мы с Молли любим Нану.

Это вполне устраивало бывшую Элейн Джиэри, которая в кои-то веки была рада, что дочь переночует не дома. Нана была ее любовью, ее жемчужинкой – именно благодаря ей у нее были точки соприкосновения с бывшим мужем и именно она была причиной того, что их совместная жизнь не закончилась гораздо раньше, – но вечером у Элейн наметилось одно важное дело. Более важное для Наны, чем для нее самой. Для всех женщин Дулинга, если на то пошло. Некоторые из них (к примеру, Лайла Норкросс) сейчас могли этого не понимать, но Элейн знала, что позже они поймут.

А раз так, она решила довести это дело до конца.

Гольфкары, на которых они ездили к тому странному дереву в лесу, стояли на автостоянке за руинами муниципального здания. Что есть в женщинах хорошего, помимо всего прочего, подумала Элейн, так это привычка возвращать вещи на место. Мужчины были другими. Они все разбрасывали. Сколько раз она просила Фрэнка класть грязную одежду в корзину! Она стирала и гладила, так почему от нее требовалось еще и собирать всю эту грязь по дому? А сколько раз она находила его одежду у душевой кабины или на полу спальни? И неужели он не мог помыть стакан и тарелку после ночного перекуса? Нет! Словно стаканы и тарелки становились невидимыми, едва выполнив свое предназначение. (Тот факт, что ее муж поддерживал в своем офисе безукоризненный порядок, а в клетках – безупречную чистоту, делал его поведение еще более раздражающим.)

Мелочи, скажете вы, и кто с этим не согласится? Именно так. Но когда годы идут, а ничего не меняется, эти мелочи становятся домашним вариантом древней китайской пытки, о которой она читала в книжке издательства «Тайм-Лайф», брошенной кем-то в ящик для пожертвований в «Гудвилле». «Смерть от тысячи порезов» – так она называлась. Взрывной характер Фрэнка был всего лишь самым худшим и глубоким из этих порезов. Да, иногда случался подарок, или нежный поцелуй в шею, или обед в ресторане (при свечах!), но это была лишь глазурь на черством торте, который невозможно прожевать. Свадебном торте! Она не собиралась утверждать, что все мужчины такие, но большинство точно, потому что их объединяли инстинкты. И наличие пениса. Дом мужчины – его крепость, как гласила поговорка, и обладатели ХY-хромосом твердо верили, что мужчина – король, а женщина – прислуга.

Ключи были в гольфкарах. Само собой – мелкие кражи в Нашем Месте случались, но настоящего воровства почти не было. И это был один из плюсов теперешней жизни. Таких плюсов было много, но далеко не всех это устраивало. Взять хотя бы все это нытье и слезы на Собраниях. Нана ходила на несколько. Она думала, что Элейн не знает, но Элейн знала. Хорошая мать приглядывает за своим ребенком и видит, когда он попадает в дурную компанию с дурными идеями.