– Жить по совести. Вот что я собираюсь делать, мистер Олбрайт. Жить по совести.

Он оторвал взгляд от дороги, чтобы улыбнуться Энджел.

– Аминь, сестра. Скажем «аминь».

19

Женскую тюрьму Дулинга обнесли забором и заклеймили, повесив везде щиты с надписями, предупреждающими, что посторонним вход воспрещен. После чего оставили разваливаться, пока правительство тратило деньги на более насущные нужды. Новый забор сделали на совесть и вкопали в землю. Лису потребовалось несколько недель и все запасы терпения, чтобы прорыть под ним тоннель.

Совершив этот инженерный подвиг, он проник в здание через огромную дыру в стене и принялся обустраиваться в камере неподалеку. Здесь он улавливал запах своей хозяйки, слабый, но сладкий и пряный.

Явилась посланница от крыс.

– Это наша крепость, – заявила крыса. – Каковы твои намерения, лис?

Лис оценил прямоту крысы; он был лисом, но старел. Может, пришло время покончить с легкомыслием и рисками, найти самку и держаться поближе к стае.

– Намерения у меня скромные, заверяю тебя, – ответил лис.

– Какие именно? – настаивала крыса.

– Мне не хочется говорить об этом вслух, – ответил лис. – Я смущаюсь.

– И все-таки говори.

– Хорошо. – Лис застенчиво наклонил голову. – Я скажу шепотом. Подойди ближе, и я тебе шепну.

Крыса подошла. Лис мог откусить ей голову – таков был его талант, у всех Божьих тварей есть хотя бы один талант, – но не откусил.

– Мне нужен покой, – сказал он.

Утром после Дня благодарения Лайла едет на автомобиле к гравийному месту для разворота на Боллс-Хилл и паркуется там. Сажает Энди, укутанного в зимний комбинезон, в детскую переноску. И отправляется в пеший поход.

Может, им удастся склеить осколки семьи, размышляет Лайла. Может, если она ему позволит, Клинт снова полюбит ее. Но позволит ли она? На душе Лайлы – отметина, имя ей – Джанетт Сорли, и она не знает, как ее стереть. И хочет ли она этого.