— Давай, скажи, что решила взяться за ум и продолжить образование, — подначил дядя. — Вот бы сестрица покойная порадовалась.

— Я вообще-то недавно категорию подтвердила, — огрызнулась Элли. — Я профессиональный пилот коммерческих рейсов, летаю...

— На кастрюле, — жизнерадостно закончил дядя за нее. — Я не против кастрюль, самое милое бабское дело, но ведь не там же.

Он подбородком ткнул куда-то вверх, где за потолком, соларом и толстенным кожухом находился космос. Элли про себя досчитала до пяти. Потом еще раз, только уже до десяти.

— Рулить железной бочкой куда почетнее, — парировала она. — Принципиально отличается от кастрюли размерами, льстит мужской самооценке, и еще с дивана можно не вставать.

Дядя расхохотался заливисто и от души, потом так же резко смех оборвал.

— Один-один, — серьезно сказал он.

— Мне нравится то, что я делаю, — Элли села и прижалась к спинке дивана, почти утонула в нем. — И я не собираюсь ничего менять.

— Никогда не поверю, что женщинам нравится кочевая неустроенная жизнь, — заявил дядя, делая знак киберу, который быстро накрыл в приемной столик для кофе. — Они, знаешь ли, предназначены для другого. Хранить домашний очаг, создавать уют, что там еще?

— Кирхе, киндер и кюхе, — сладко подсказала Элли.

Дядя взял налитую чашку, другой рукой подцепил пирожок и откусил больше половины.

— Да, — с набитым ртом кивнул он. — Все остальное — насилие над природой. Только природа его не терпит, заткнешь ей рот в одном месте, она обязательно выскажется в другом.

Кусок пирога сплющился под его пальцами, и начинка из ревеня выступила наружу, иллюстрируя глубокую дядину философскую мысль.

— Мы не зависим от природы, — сдержанно напомнила Элли. — И от ее директив тоже. Иначе космос никогда не покорился бы людям.

— Люди как ни хрена не знали о природе, так и не знают, — безапелляционно заявил дядя. — Вот, например, на Земле во время Второй мировой войны нацисты истребили в каком-то районе всех больных и физически неполноценных, чтобы улучшить процент генетически здоровых в следующем поколении, и что? Через год здоровые женщины от здоровых мужчин нарожали точно такой же процент отклонений. Скажешь, хотели они этого? Нет. Наука подвела? Тоже нет. Это матери-природе за каким-то чертом оказался нужен этот процент. И она его сделала.

— Дурацкий пример, — вспыхнула Элли. — Нет таких законов, чтобы я вместо кресла пилота оказалась с тряпкой в руках, подтирающей грязь в чьей-то берлоге. Не существует в природе. И в космосе тоже. Разве что провалю тендер и устроюсь в официантки.