Пик-пик, пик-пик…

Решение приходит мгновенно: щель между металлическими контейнерами, служившими ей укрытием. Засунуть туда руку с зажатой в ней смертью, максимально откинуть голову назад, зажмуриться…

Пик-пик, пик-пик… Ву-дум!

А потом приходит боль. И собственный вопль пробивается даже сквозь звон в повреждённых перепонках. Всплеск адреналина пересиливает болевой шок, позволяет рывком перекатиться по другую сторону укрытия, выдернуть из шлёвок ремень и зубами затянуть его на хлещущей кровью культе, рыча от боли. Лишь бы не закричать снова, лишь бы не выдать этому сукиному сыну, что жива. Молиться о том, чтобы ему не хватило мозгов пойти проверить.

И ему действительно не хватает. А поэтому первый её выстрел, настигший почти у выхода и пробивший ему плечо, становится для предателя полной неожиданностью. Второй дробит ему бедро, заставляя с воем скорчиться на полу.

Лишь позже Иррэн узнает, что ублюдок Шон и ещё двое, по случайности погибшие ещё в начале перестрелки, были подкуплены конкурентами. Им только и оставалось, что в конце зачистки под шумок перестрелять ничего не подозревающих своих и скрыться с добычей, не опасаясь расправы Кальта. Всё это Иррэн узнает после возвращения на «Байярд», когда, силясь не шататься, будет стоять перед Кальтом и твёрдо и упрямо смотреть ему в глаза: «Я одинаково хорошо стреляю с обеих рук, капитан. Я могу остаться в команде. Я справлюсь».