– Но все проявилось бы в детстве.

– Забыл, что знаки проявляются лишь к семи годам? До этого ребенок живет меж двух миров и выбирает, где ему остаться.

– Чему вас учит детт Вигар? – качнул головой Маэр.

Вейнер молчал, не находя аргументов – все так, да вылетело из головы. Видно, действительно не впрок учеба.

– Если нет и признаков, откуда Эрика могла взять, что она дочь именно Эберхайма. Слишком неоднозначная фигура. Она, наверняка, сказала это специально, назло.

– Кому?

– Не знаю. Возможно Эрлану.

Нерс отошел к Эхиноху, встал рядом лицом к Вейнеру, сложил руки на груди:

– Ты забыл одного из фигурантов этого, согласен, неоднозначного дела – бывшего стража Эйорики Лайлох.

– Что может сказать этот урод?

– Ну, почему? Он не изгой, хотя награни. И говорит… уже, – поджал губы, в упор уставившись на светлого, с намеком на то, что именно он избил Майльфольма и нанес ему серьезные увечья.

– Что он может сказать и как ему можно верить? – презрительно скривил губы Вейнер.

– А мне не лгут, – улыбнулся Нерс. – Майльфольм сказал, что Эйорика встречалась по важному вопросу с Эберхаймом. В принципе, нам это стало ясно и без его свидетельства. То, что падение Лалох с высоты случайность, может заверить любой из нас. Другое… Рисковать Эберхайму настолько серьезно без веской причины нет резона. После заявления Лайлох эта причина стала очевидна.

– Эберхайм был здесь?! И его не взяли?!

– А собственно, его не так легко поймать, – хитро улыбнулся Эхинох. – Если, конечно не попадет он в поле права Хранителя.

В окно влетел ворон и сел на стол, разглядывая посетителя.

Это еще что? – нахмурился Вейнер.

– Ну, наконец-то! – громыхнул старик, обрадовавшись вороне. Шаха чуть перекосило в попытке понять, что происходит. Ворон же прыгнул на пол.

– Кстати, знакомься, – указал на птицу рукой Эхинох. – Эберхайм.

– Что?!