— Практически ничего. Наверное, он дал установку забыть…

Я открыл ящик стола и достал оттуда лазерный диск.

— Что это? — спросила она.

Я молчал.

— Неужели… — Голос Анны Владимировны сошёл на шёпот. — Видеозапись?…

Я скорбно смотрел ей в глаза.

— Какая сволочь… — обречённо выдохнула она. Помолчала, брезгливо кривя губы. — Только, пожалуйста… Костику…

— Ни слова, — заверил я. — Отдать я вам это не могу, но ручаюсь, что записи не всплывут ни при каких обстоятельствах… Да, и ответная просьба: мне бы хотелось довести это дело до конца в более или менее спокойной обстановке. Поэтому, если вдруг к вам полезут журналисты… насчёт певца, насчёт Порфирьева…

— В шею! — решительно выдохнула она.

— Вот и славно, — сказал я, снова отправляя диск в ящик стола, где тот пылился с незапамятных пор. Чёрт его знает, что там на самом деле было записано. Всё собирался выкинуть — ан пригодился.

* * *

Расстались без обид. Вызвал машину, велел доставить домой. Штукарю Костику позвонил в тот же день, попросил завтра зайти. Отважный спасатель явился на полчаса раньше назначенного. Чтоб они так всегда приезжали! До, а не после.

— Ты что ж творишь, мужик? — прямо спросил я его. — Что за приколы? Какие тебе, к чёрту, зомби в прокуратуре?

— Сергей Николаевич! — истово отвечал он, а рожа у самого так и норовила расползтись в улыбке. — Виноват! Казните! Но вреда-то я, согласитесь, никому не причинил…

— А если б свихнулась? Баба и так на пределе была! Да и сейчас тоже с подвывихом… Кто такой Антон?

— Старый знакомый.

— Бывший оперативник?

— Да упаси боже! Звукооператор на радио. Просто внешность у него такая… соответствующая.

— Тогда давай рассказывай. С чего всё началось?