И тут же наклонил голову еще ниже: «Враг!»

* * *

— Хум-хум-хум.

Все поменялось в мгновение ока.

Только что они, проваливаясь в снег, шли меж деревьев, сугробов и похожих на сугробы кустарников. И вот перед ними широкая, расчищенная и утоптанная дорога. Только что вокруг шныряли сумрачные твари — теперь не слышно ни шороха, ни шипения. Только что на небе в редких разрывах между тучами мелькали тусклые звезды и мрачная луна Отига — сейчас над головой разливалась беспросветная тьма.

«Начинается!»

Гаруса прекрасно понимала, что дорога — порождение Отига, точнее, сил, что выбрались из мрака, а еще точнее — самых мощных сил. Впереди их ждет полная неизвестность, вполне возможно — участь, по сравнению с которой меч наемника покажется детской забавой, но… Но ты идешь, ты жив, ты надеешься. Участь, она ведь или случится, или нет, а меч идет следом. Так что лучше дорога.

— Хум-хум-хум.

Басовитое бормотание, как выяснилось, издавал тролль.

Лохматую гору путешественники заприметили издалека, но с дороги решили не сходить — в конце концов, чем раньше они кого-нибудь встретят, тем быстрее все прояснится. К сожалению, не прояснилось. Тупое создание, издающее сшибающую с ног вонь, занималось делом — чистило и без того идеально вычищенную дорогу широкой деревянной лопатой. Судя по всему, кто-то забыл отменить приказ, и бедолага, вместо того чтобы веселиться с остальными тварями, вынужден трудиться не покладая рук.

Увидев путников, тролль в очередной раз выдал грустное:

— Хум-хум-хум.

И вежливо приподнял обтрепанную войлочную шляпу с широченными полями, мгновенно став похожим на человековского крестьянина, выпрашивающего деньги на пиво.

Глаза печальные. Тяжело работать в праздник…

Трудолюбивую скотину путешественники обошли по широкой дуге; тролль не возражал, вернулся к своему занятию. Но еще через полсотни шагов Бразар вновь замер: на широкой дороге стояли три белоснежные собаки. Широкогрудые, с пушистой, густой шерстью, мощными телами и длинными лапами. Пасти ощерены в звериной улыбке, демонстрирующей длинные клыки, свешиваются красные языки, по которым стекает желтоватая слюна, глаза горят.

Враг?

«Собаки, — поправила себя Гаруса. — Всего лишь собаки».

Враг появится позже.

Бразар тоже понял, что зря забеспокоился. Фыркнул, извиняясь перед хозяйкой за напрасно поданный сигнал тревоги, сделал шаг вперед и презрительно посмотрел на псин: «Что, хвостатые, будем драться?»

Тарвагские звери и так-то не подарочек для сумрачных ублюдков, а уж если хозяйка-колдунья аккуратно вплетала в растущие рога магические нити, то мелким тварям с козлом лучше не связываться. Псины здоровы, но их лобастые головы едва доходят до груди Бразара — очень удобно и для удара копытом, и для укола рогом.