— Тебе бы только употреблять, — скривилась Дагни.

— Ага, — подтвердил Большое Брюхо. — Лучше быть гурманом, чем убийцей.

— Пожиратель падали.

— Я пожираю, а ты мне ее доставляешь. Кто из нас лучше?

— Ты лопаешь слишком много человечины, — заметил Охотник. — Пропитался гнусной моралью. На самом деле мы должны обсуждать не кто из нас лучше, а кто хуже.

— Скучно.

— Перережь себе вены. Станет веселее.

Они надоели друг другу до чертиков и, судя по всему, способны были препираться бесконечно. Гаруса демонстративно зевнула и поинтересовалась:

— Так я пойду? — И спокойно выдержала взгляды четырех пар глаз.

— Ну что, братья, отпустим гостью? — ухмыльнулся Орвар.

— Давай отпустим, — согласился Расмус, тяжело глядя на нигири. — Пусть идет.

Злоба, полыхнувшая из-под черных бровей, не сулила Гарусе ничего хорошего.

Теперь женщина четко понимала расклад сил: сейчас она на кладбище, во владениях Орвара, который почему-то не склонен причинять ей вред. Или хочет поиздеваться, поглумиться над попавшей в ловушку Отига Гарусой, но, судя по всему, готов предоставить ей шанс. А вот стоит шагнуть за ограду, как рядом появится Расмус, сумасшедший угольщик, большой любитель перетереть добычу в черную пыль. И все знали, что нигири чернобородый ненавидит больше человеков. Потому что…

— Хочешь со мной встретиться, Углежог?

— Позабавиться, — уточнил Расмус.

Его рыжая подружка скорчила гримасу, показывая, что ей забава тоже доставит удовольствие.

— И не боишься? — холодно осведомилась женщина.

— Боюсь? — Чернобородый расхохотался. — Я прихлопну тебя, как муху, татуированная дрянь.

— Можешь прихлопнуть. — Гаруса усмехнулась. — Но станешь ли?

— Ты не первая нигири, из которой я сделаю полмешка угля.