Его решимость убить дымилась к тому моменту, как этот огарок, но ненависть пламенела так же ярко, как и в день гибели Дейва, и даже того ярче. «Ты не убийца, Брэндон Марш…» — сказал он себе и не стал убийцей. Не все, но очень многое в судьбах людей зависит от их сознательного выбора, и Брэндон Марш решил остаться по эту сторону закона. То сомнение, пробежавшее по его лицу в момент готовности к выстрелу, остановившее его и определившее тем самым его будущее, было вызвано воспоминанием об оставленных дома родных. Он вспомнил двух младших сыновей, близнецов — Тома и Джима, которым едва исполнилось четырнадцать лет и нужен был отец и наставник, чтобы направить их на путь истинный. Вспомнил и свою дочь на выданье, Джейн, прекрасную, как лилия, в том числе и ее приданное он хотел обеспечить, отправившись в это путешествие. И наконец, он вспомнил бедную свою жену Элли, которой только суждено было узнать, что любимый ее старший сын, Дейв, мертв, похоронен у вырытой им же могилы верного пса Баскета на безымянном холме, потерянном среди множества таких же безымянных холмов.

Копая могилу сына, Брэндон не знал еще, что однажды он вернется сюда и возведет на этом холме дом, он знал только ненависть и горе утраты, но похоронил его вместе с последней горстью земли, упавшей на лицо Дейва, оставив от дуэта руководящих им мотивов только ненависть, будучи слепо убежденным в том, что она его спутница на всю оставшуюся жизнь. Он ошибался в этом предположении, как и во многих вещах в своей жизни. Время имеет свойство залечивать раны, в том числе и душевные, и даже такие, казалось бы, неизлечимые, как утрата своего первенца. Когда-нибудь Брэндон вспомнит имя Шарля Тюффона не с ненавистью, но с жалостью к нему, однако ненависть по-прежнему руководила им в момент холодного прощания с ученым в Чертополохе. Она лишь усилилась от рыданий безутешной Элли, узнавшей о гибели сына.

Никто в городе не ожидал, что экспедиция вернется, когда же в середине дня первая повозка, скрипя колесами, вкатила в город, миновав гарнизон, все жители Чертополоха вышли встречать вернувшихся из прерий людей не как героев, но как живых мертвецов, которые по всем законам вселенной должны догнивать сейчас где-то в степи, но вот они здесь, перед ними, двигаются и дышат. Они отметили с довольными и мрачными ухмылками опустевший рукав рубашки бесстрашного предводителя экспедиции и его осунувшееся лицо, — отметили с некоторой грустью отсутствие голубоглазого и светловолосого Дейва, которого даже эти угрюмые и неприветливые люди по-своему любили. Отметили также и исчезновение одного из пришлых бродяг, за гроши купленных Тюффоном со всеми потрохами в одном из крупнейших городов центрального Вельда. Это был тот самый бродяга, через два месяца после «краткого общения» с которым у одной из дочерей местного бакалейщика начал расти живот. Бакалейщик, узнав о загадочной гибели нежеланного им жениха, сплюнул и растер плевок истоптанной подметкой своего просящего есть сапога, с одной стороны злорадствуя, с другой сетуя, так как имел намерение стрясти с него деньжат, если вернется, за нанесенный ущерб его имуществу. Провинившаяся дочь бакалейщика, которую первое время пороли с утра до ночи, разрыдалась и убежала домой.