Каменные стены тронного зала состояли из больших черно-белых блоков, изрезанных орочьими «глифами». Из них выступало множество галерей с железными перилами, отмеченных особыми знаками, и Курланду хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять: символов всего шесть. Орк с железными клыками на фоне алого диска, красное солнце с мордой зеленокожего, изогнутый желтый полумесяц, зигзагообразная змея, череп с перекрещенными кровавыми топорами и рогатая орочья голова синего цвета на фоне костей. Галереи, отмеченные этим последним символом, наполняли вопящие ксеносы. Крупнее любого зеленокожего, с кем до сих пор сталкивался Курланд — за исключением самого Зверя, — все в тяжелой броне и с мощным вооружением. На их снаряжении тускло-голубого цвета виднелись знаки в форме черепа.

На концах галерей стояли боевые машины — огромные гарганты, служившие также символами власти. Их гигантские корпуса из клепаного железа, несущие на себе лишь самые большие и сложные орудия, были размалеваны и инкрустированы самоцветами под стать глифам на стенах. Они выглядели никак не меньше титана класса «Разбойник», а многие — и крупнее. В некоторых случаях орочьи инженеры уделяли внимание габаритам в первую очередь с целью превзойти коллег. У них получились настоящие крепости на шипастых гусеницах.

Курланд вспомнил Ардамантуа и рои могучих боевых особей, которые вырвались из-под земли, когда их главные гнезда оказались под угрозой.

Эти орки были боевыми особями их расы. Их ротой-стеной Дневного Света.

Их Адептус Кустодес.

Мозаичный пол дрогнул, когда Зверь шагнул с помоста. Он был гигантом, втрое крупнее Курланда, а Астер и Боэмуид как будто съежились на его фоне. Курланд был биологически не способен испытывать страх, но понимал, насколько трудная задача перед ним стоит.

Вот он, Великий Зверь. Этот орк сошелся с Вулканом в поединке и выжил там, где погиб примарх.

Каковы шансы Курланда?

Зверь что-то прорычал на своем языке связанному псайкеру, затем перевел взгляд на троих терминаторов. Он остановился на Курланде: вожак инстинктивно признал другого вожака. Глаза его казались алыми солнцами, заточенными в черепе, голос же раскалывал миры:

— Резня. 

ГЛАВА 17

ГЛАВА 17

Улланор - Горкогрод, тронный зал

Курланд вышел вперед. По его телу прошел непривычный трепет предвкушения, похожий на электрический ток, — словно все эти недели и месяцы оно приспосабливалось к коктейлю эмоций, который принесет с собой момент триумфа. Генетика воина не позволяла ему выразить все это лицом. Честно говоря, он не помнил, когда в последний раз смеялся или улыбался от души, хотя, наверно, когда-то случалось и такое. Даже в ледяных мирах смерти дети обычных людей смеялись. И — далекий свет Императора ему судья и свидетель — пусть так будет всегда.