— Мой господин, она настоятельно требовала, чтобы вы побеседовали с ней сразу после прибытия.

— Завтра, Эрдациан! — крикнул Гилад уже с верхней площадки. — Я хочу немного полюбоваться садом. И сообщи о моем возвращении магистру-регулятору Патерновы. Если он пожелает увидеть меня в обед, я смиренно поступлю в его распоряжение.

— Да, мой господин.

Войдя в опусариум, Гибран затворил за собой дверь, прислонился к гладкой деревянной панели, закрыл глаза и протяжно, устало выдохнул. Он мог бы сладить с Верховными лордами, даже с самим Патерновой, но на вечерний разговор с женой его точно не хватило бы.

Гилад выпрямился. Люмены не горели, и в большое окно-розу просачивался мягкий зеленоватый свет, отраженный джунглями. В дальней стене комнаты находились несколько дверей с матерчатой обивкой, за которыми скрывались спальня, гарем и погребок с инопланетными винами. Сейчас Гибран желал воспользоваться и тем, и другим, и третьим, но в первую очередь ему хотелось взглянуть на свой парк — коллекцию древних терранских растений, сохранившихся только здесь.

Но, чтобы посмотреть наружу, ему пришлось бы подойти к столу. Взор Гилада предательски скользнул к грудам документов, лежащих там. Он не увидел ни клочка обширной столешницы: ее целиком скрывали завалы метровой высоты из инфопланшетов, бумаг и тонких копий. Эмиссар опустил плечи.

Обернувшись к выходу, он подумал, что мог бы уйти. Сделать вид, что ничего не заметил. Потом Гибран шагнул вперед, невольно протягивая руку к дверям и ждущим за ними наслаждениям.

Навигатор остановился — его ждали дела. У него заныл эфирный глаз. Зря он вообще поддался сентиментальности и пришел сюда полюбоваться садом. Бремя долга портило любые удовольствия в мире.

— Пошло оно все в варп, — сказал Гилад и нажал кнопку на вокс-манжете. — Эрдациан, я опоздаю к ужину.

— Хорошо, ваша милость.

Усевшись, Гибран тяжело вздохнул. Мановением руки он увеличил прозрачность окна до максимума. По стеклу хлестал искусственный ливень, и листва джунглей покачивалась под ударами капель. Хоть какая-то приятная картина.

Работа пожирала время Гилада. Она никогда не прекращалась. Если эмиссар не разбирался с делами Империума, то занимался проблемами своего семейства. Гибран не был новатором, однако отвечал за программы скрещивания собственных близких родственников. Добрая четверть бумаг касалась подбора партнеров и заключения брачных договоров. Гораздо большую долю составляли рапорты от навигаторов дома, разбросанных по космосу в результате войны со Зверем. В наиболее коротком, но и самом скорбном докладе перечислялись известные и вероятные потери как Гибранов, так и союзных им родов.