— Есть хочешь? Я разведу костер, чтобы согреться после купания, а ты возьми в моем мешке еды, — Бишоп вытащил огниво и перекинул сумку Пит. — Яблочный пирог, пара бутылок медовухи и жареное мясо Векела. Чудо, но этот трактирщик научился сносно готовить…

Они засуетились около костровища. Действовали слаженно и умело — Бишоп и сам не заметил, как они с Пит уже сидели у костра, если мясо, а рядом лежал запас дров и два разложенных спальника. Дова сидела по другую сторону костра. Под рукой лежал кинжал и сумка, а сама девица уплетала мясо за обе щеки. Быстро, но бережливо. Хищно. Сок тек по пальцам, но она успевала слизать его и снова вгрызться в сочный кусок. Как лисица… У Бишопа вдруг комок встал в горле, и рейнджер закашлялся.

Дова вскинула бровь:

— Похлопать?

Бишоп замотал головой, содрогаясь от кашля:

— Я тут… Кха-х! Итак подыхаю… Кха-кхе… а она добить меня хочет… Жестокая женщина… Сейчас влюблюсь…

Пит усмехнулась уголком губ.

— Где-то я уже это слышала… Погоди, у меня тут есть хорошее средство для подобных случаев…

Дова развязала мешок и начала выкладывать склянки, бормоча под нос:

— Лечебное, лечебное, тонизирующее, антипохмелин, снотворное, еще снотворное, а вот! Держи, — она перекинула Бишопу маленький пузырек, — горло небось саднит? От этого полегче станет.

Бишоп вытащил зубами пробку и в один глоток выпил зелье. Теплый маслянистый напиток проскользнул в желудок, а вместе с ним и непрожеванный кусок. Рейнджер облегченно вздохнул, а Пит сгребла выложенные пузырьки в сторону и поднялась, отряхивая колени.

— Ну, раз смерть от асфиксии тебе не грозит, то я пойду мыться. Хотя… Не, даже твоя смерть — не повод забыть про гигиену.

Дова, стараясь не смотреть на рейнджера, сняла гильдейский капюшон и отстегнула подсумок. Бишоп неотрывно наблюдал, как одна за другой детали воровской брони ложились на разложенный спальник к забытым пузырькам. Рейнджер пожирал взглядом женское тело, которое совсем скоро окажется в его руках. Эта девица нелегко ему далась, а Бишоп умел ценить добычу, полученную с таким трудом…

Дова сняла второй сапог и развязала ножные обмотки, оставшись в одной рубахе и просторных нательных штанах. Подумав немного, она тяжело вздохнула и несмело посмотрела на рейнджера:

— Ну… Назвалась груздем — полезай в кузов, верно?

Она взяла рубаху за шиворот и неспешно стянула через голову, отчего Бишоп непроизвольно задержал дыхание. Оставшись в одних штанах, дова и тут помедлила, но через мгновение последние тряпки, отделяющие женское тело от взгляда желтых глаз, оказались на земле, и девица встала перед рейнджером, разведя руки в стороны: