– Вольно! – скомандовал офицер, осмотрев зал; все стулья вынесены и кроме трибуны ничего нет, даже экран потух, а сейчас так нужна была бы тактическая карта.

– Господин полковник, что по ситуации?

– Всё неплохо. Вражеские подразделения были отброшены на юг, аж пятые точки видны. Мятежники, при давлении шестой и восьмой армии отступают из Македонии к Салоникам. Наш десант приступил к высадке на побережье, и передовые части скоро войдут в Великий Коринф и Афины.

– В Великий Коринф? – с надеждой спросил Данте.

– Да, а что?

– Можно как-то попасть туда? В Великий Коринф? – при этих вопросах «мотор» в груди парня трепетно задрожал.

– Так, успокойся, мальчик. Приказы, перемещение войск и кого куда сунуть это прерогатива командования, а не сиюминутных желаний. Вы нам нужны здесь, что б вас. Мы готовим наступление на Салоники.

У Данте всё вспыхнуло в сердце, и он был готов наброситься на полковника, растерзать его прямо здесь, следуя зову изнутри своего тёмного эго. Но что-то удерживает его от этого, и только неимоверным усилием воли он приказывает себе держаться, только издав сдавленное рычание.

Полковник ощутил сдавленный комок ярости у капитана, поэтому не стал дальше третировать его, лишь склонив голову в лёгком кивке и отступив.

Каждая минута ожидания для Данте становится мучением, он понимает, что сможет получить облегчение, когда увидит наконец-то жену, узрит её живую и невредимую, но у него пока нет и крупицы информации о её состоянии. Что он может? Только ждать, выжидать момента, когда окажется в том городе, но ожидание превращается в мучительную пытку для сердца. Это чувствует все – Яго от того, что знает своего брата, Комаров от того, что пережил нечто подобное, а О’Прайс и МакКаллин от того, что у них зоркий глаз и огромный опыт жизни.

– Ладно, – полковник помахал какой-то папкой в руках, – тут у меня примерный план зачистки Салоник. Когда мы её возьмём с помощью первого десантного корпуса при поддержке России и Польши, то македонские владения станут нашими.

В зале раздалось звучание каблуков, когда дверь распахнул высокого роста мужчина. На нём развивается пурпурно-фиолетового цвета плащ, брюки и рубашка темно-синие, а по полу стучат туфли. Данте нашёл нечто знакомое в лисьем выражении лица этого мужчины, в его чёрном стриженном волосе.

Он сблизился с присутствующими и открыл уста, изливая мягким тембром речи суть пришествия:

– Господин полковник, вы можете быть свободны.

– Кто вы, чтоб вас, – возмутился офицер и обратился к воину у двери, – солдат, выведи этого полоумного.