– Так мы не решили, что нам делать, для того, чтоб наши идеи, цели, мечты и сама революция воплотились на деле?

– Я не знаю. – Бессильно выдохнул Лорд–Магистрариус.

– Хм, есть одно решение. – Внезапно сказал генерал, в глазах которого играло самодовольство от невысказанной идеи. – Когда я был ещё лейтенантом мы вели зачистку одного заброшенного посёлка, на юге бывшей Франции от одной сектантской общины. Так вот, там нам попались какие–то методички по революционной войне. В них было много интересного написано.

– У тебя сохранились эти методички?! – перебив генерала, чуть не сорвав голос, с фанатизмом в глазах и неистовым желанием получить их вопросил Главный Лорд.

– Нет. У нас их изъял Корпус Веры и сжёг, – бесстрастно ответил генерал.

– Жаль. Они бы нам сейчас пригодились. – Опечалившись, тяжело констатировал Лорд–Магистрариус и кинул. – Продолжай.

– Там говорилось, что можно сконцентрировать все силы на захвате власти в центре. Устроить это не как тотальную революцию, а переворот, а захватив власть в главном городе, можно будет начать управлять всем государством, так как мы захотим и подбирать Рейху такое лекало, какое мы сочтём нужным.

– А что случилось с теми сектантами и сами посёлком? – Придав своему голосу заинтересованность, задал вопрос кардинал.

– Их сожгли всех, кого нам приказал Корпус Веры и Военные Лорды, действую по указке министерства Идеологической Чистоты и министерства Организации Расправ.

– Я помню эту кампанию! – воскликнул кардинал. – Я тогда ещё проповедовал в том регионе, неся свет новой веры, как мне указали. – И сменив тон на гневный, перемешанный с нетерпением продолжил. – Тех людей просто перебили за то, что они не хотели признавать непогрешимость Верховного Отца. Те люди не хотели воздавать молитвы первому Канцлеру, считая его простым смертным, а не наместником бога. Так что миф про праведность первого и второго канцлера и церковное первенство Верховного Отца – все они плод греха тирании, что немедленно должны быть свергнуты и заменены божественной мудростью. – С благоговением произнёс кардинал.

– Да, правление первого канцлера было жестоким. Почему его не скинули тогда? – Возмутился генерал.

Лорд–Магистрариус буквально взъерошился от этого вопроса и повернулся. В его глазах играл неистовый ужас былых времён, ставший вечным напоминанием суровости правления первого канцлера. Главный Лорд холодным голосом с ноткой лёгкой дрожи заговорил:

– Понимаешь, нынешний Канцлер слабак и ничтожество по сравнение с первым. Вот первого канцлера мы боялись все. Многие даже порой взгляд не могли на него поднять, не говоря уже о протесте. А у некоторых от одного его присутствия стыла кровь в жилах. Тогда мы и о революции не могли даже подумать. Ведь вся нынешняя карательная система, да и любая другая, это порождение его жестоких и кровавых мыслей. Вот он был истинным палачом. Не забуду, как он по одному подозрению, о хранении запрещённой книжке у старосты деревни, приказал храмовникам и Инквизиции вырезать всю деревню. Убитых жителей выставили вдоль дороги распятыми в назидание другим. А на свой день рожденья он как–то устроил подобие гладиаторских боёв, только принуждал он их учувствовать множественных чиновников. Они бились насмерть друг с другом за жизнь и повышение. Моих служащих он стравливал как обычных уличных собак. Первый Канцлер был настоящим тираном. Он по своему желанию мог утопить в крови целые города. При его правлении не одна блоха или таракан не смели подумать иначе, как думает сам первый Канцлер. Любое противоречие его воли и его мыслям было смертным приговором, а нынешний «правитель» довольно слаб. Когда первый Канцлер умер, весь Рейх просто выдохнул, а когда вместо приемника у нас правили высшие лорды, когда у нас стала олигархия, то многие внутри всех Департаментов Власти захотели свободы. Да и высшие лорды оказались худшей копией единоличной диктатуры и гнилой деспотии. Они потонули в похоти и жиру и не хотели отпускать куски, с которых они кормились и так же жестоко давили любое восстание. Конечно, обычный народ и не подозревал о правлении Высшего Капитула, а вот во властных структурах ждали изменений, так и не свершившихся. А теперь и власть второго Канцлера. Ему только остаётся жестоко и кроваво подавлять свободу, которую люди заслужили, но этот псих даже не способен найти оппозицию, ибо в его вечной скорби о Калье он хочет растерзать только полк–орден и всех, кто ему помогает. Даже недавнее силовое и не совсем чистое устранение оппозиции в Имперском Буле… мне лично пришлось наплести Канцлеру, что эти «оппозиционеры» стоят за полк–орден и хотят свержения его правления. И он как ребёнок снова мне поверил и стал мгновенно разрабатывать план устранения. А сейчас нам нужно устранить последнее звено этой проклятой цепочки угнетения и репрессий.