– Жалко, такие сокровища знаний были утеряны, – опечалился Эстебан.

– Не все. – Оживлённо сказал священник. – В Великом Храмовом Дворце, что находится далеко на юге, есть библиотека. Там собрано самое большое количество сохранившихся книг, под опекой нашей Великой Церкви.

– А что, книги уже не печатают?

– Вся древесина идёт на топливо и в производство, а любая бумага только на документы.

После вопроса Командор снова приложился к бокалу, который только что наполнил. Командор глубоко задумался. Думая об этом месте, где он оказался он, невольно вспомнил своё детство и юность. Эстебан вспомнил, как с друзьями приехал в Рим из восточной Европы, когда там начались «преобразования». Да, по сути, они были политическими беженцами, которые стали «не желательными» на собственной родине. Но как зачастую оказывается, они попали в положение, которое характеризует одно из выражений, что так любят повторять на востоке Европы: «Из–под огня, да в полымя», когда человек практически буквально попадает из ада в ад.

– О чём задумался? – поинтересовался Малик.

– О своём доме… какой я его увидел в первый раз…

– Можешь рассказать?

– То были времена Римского Престола, оказавшиеся сущим кошмаром для простых людей, которые жили в городе и прилежащих территориях к нему, по сути, став каторжниками на собственной земле. На улицах Рима в то время было два правителя: бандиты и нищета, причём не знаешь какой хуже.

– А сколько тебе было тогда лет?

– Мне было семнадцать лет, когда я с друзьями въехал в вечный город на поезде.

– Секундочку… а когда всё это произошло?

– Тридцать лет тому назад… не убавить, не прибавить.

– То есть тебе сорок семь? А ты всё ещё воюешь и состоишь на службе?

– Медицина Рейха и средства внутреннего омоложения, помогают долго держать форму, но не об этом.

– А ты помнишь своих родителей? Наверное, хорошие были люди.

– Ох, – тяжко выдохнул Эстебан. – Я уже не помню своих родителей, практически позабыв и имена друзей с которыми приехал в Вечный Город… прости… и они надеюсь, меня простят.

Хоть Командор запамятовал товарищей и близких, но ему навсегда в память врезались те бедняки и нищие, что на коленях, укатанные в мусор и ореол вони, просили милостыни и жили на вокзале под скамейками. Он всё ещё чувствовал тот жуткий и невыносимый смрад, что стоял в городе на семи холмах и ежедневно отравлявший воздух. Тучи мух парили над столицей некогда славной империи, забытой и затерявшейся в веках став извечными друзьями мора, грязи и голода. Многие здания, некогда красивые и роскошные, стали похожи на бараки где–нибудь в трущобах.