Я до сих пор помню те разбитые улицы, – скрипя сердцем продолжает мужчина. – По которым рекой текли нечистоты и кровь, вечно проливаемые в ежедневных побоищах. И устроить их мог кто угодно: банды, уличная полиция или священники, посчитавшие, что люди недостаточно благочестивы и платят десятину не так усердно. Весь Рим обратился в бесконечные трущобы и погружался в горы мусора, где люди с остервенением и насмерть бьются за чёрствый кусок хлеба.

– Да-а-а, – задумчиво затянул Малик. – Днём всегда творится такая гадость, ну хоть ночью отдыхали.

– Ни черта подобного, ибо ночь в Риме была подобна воплощению кошмарных снов. Всякая полиция, священник или обычный человек спешили укрыться в своём доме ещё до захода солнца, если хотели встретить рассвет при жизни. Когда солнце скрывалось за горизонт, и в свои права вступала ночь, в Риме полным цветом разверзалось царство Содома и Гоморры. Бандиты всех мастей и видов, подобно тараканам, с приходом ночи выползали на улицы лишь ради двух целей: ограбить и убить. Обычные разбойники подобно одиноким крысам на грязных улицах – вечно искали, чем поживиться. Но эти мусорные орды вечно голодных шестёрок были ничтожеством, по сравнению с целыми бандами. Это были ужасами ночных улиц города на семи холмах. Они могли безнаказанно ограбить, кого хотели, убивать, кого сочли нужным. Каждый житель Рима, кроме Ватикана, ходил под определённой бандой, находясь якобы «под защитой», а за эту самую «защиту» непомерно платили. Порой, что бы откупиться от бандитов люди отдавали последние деньги и оставались прозябать в нищете. А тех, кто не хотел платить бандам, находили утопленными в Тибре. От количества сброшенных в реку трупов воду стало невозможно пить, так как она стала содержать смертельный яд. Конечно, один из священников призвал больше не топить людей в Риме, но тогда многие улочки Рима буквально стали красными, а некоторых «должников» находили повешенными, вплоть до того, что люди скрипели и покачивались на ветру, подвешенными на триумфальной арке. Когда банды выходили, чтоб поделить территорию или выяснить отношения, то ночное небо озарялось яркими вспышками и сияющими лентами трассирующих пуль, разрывающих само пространство, безжалостно убивая тех бедняг, которые осмелились выйти на улицу. Порой эти самые банды устраивали танковые дуэли, попутно обращая в руины пару жилых домов, – тут на секунду парень остановился, будто бы проглотил вещь, обладающую неимоверной горечью и кислотою, отчего его страшно искривилось.

– Продолжай… я могу тебя понять.