– Ее следов мы в камине не нашли.

– Но это же книга, – пожал плечами Куэйл. – Им свойственно сгорать.

– Действительно.

Хассард постучал карандашом по блокноту.

– Скажите откровенно: вы считаете Сотера безумным? – осведомился он.

– Повторяю, по моему мнению, он был чрезвычайно восприимчивым.

– Если верить его рукописи, он считал, что часы идут назад, а измерения нашего мира меняются. Приписывал какие-то чудовищные последствия аварии поезда, из-за которой порушились телеграфные столбы.

– Я помню другого Сотера – с добрым нравом.

– А вы в курсе, что месяц назад он наведывался к генералу сэру Уильяму Палтни и устроил там форменный скандал? Хорошо, что генерала не оказалось дома, а то кто знает, чем бы все кончилось? Может, и еще одной жертвой.

– Впервые слышу!.. Хотя поверьте, Сотеру до Палтни дела особо не было. Во всяком случае, он не питал насчет него ни иллюзий, ни бурных чувств.

– Племянник Молдинга в беседе со мной придерживался иного мнения.

– Мистер Себастьян Форбс, – неприязненно сказал Куэйл, – ждет не дождется, когда сможет заполучить огромное наследство. Вскоре решатся дела по состоянию Молдинга, и он озолотится.

– Мистер Форбс сетует, что как душеприказчик его дяди вы не очень-то расторопны в улаживании деталей, позволяющих ему вступить в наследные права, – парировал Хассард.

– Правда? – выгнул брови Куэйл. – Как странно. Ограничимся тем, что мистер Форбс непременно получит все, что ему причитается. Как только наступит срок.

Хассард хотел что-то сказать, но прикусил язык и спрятал блокнот во внутренний карман.

– У нас все? – вежливо спросил Куэйл.

– Пока да.

– Простите, что не смог быть для вас более полезным.

Хассард выдавил улыбку.

– А вы и впрямь так считаете?