Сейчас он больше известен как ближайший соратник графа Румянцева и один из разработчиков проекта Великой Реформы. Пару лет всего, как начальствует над статистическим комитетом, а совершенно мне ненужными произведениями разродился именно теперь. Вот кто его просил этот «Статистический временник Российской империи» прямо теперь издавать? Не мог пару лет еще потерпеть? Молодой же еще. Моего Германа всего на семь лет старше…

А второй его, так сказать, труд? «Характерные выводы из итогов первого года новой переселенческой политики». Едрешкин корень, чтобы не сказать чего-нибудь похуже! Зачем это ему было нужно?! Неужели не понимал человек, что даже тех, пока еще микроскопических, едва-едва превышающих статистические погрешности результатов его выкладок будет довольно, чтобы умные, умеющие смотреть в будущее и видеть тенденции люди забеспокоились?

Хотя нужно отдать Петру Петровичу должное. Он сумел вычленить из разрозненных и зачастую противоречивых данных нужные и сделать на их основании далеко идущие выводы. По его мнению, уже сейчас можно сказать со всей определенностью: Сибирь в умах простых жителей России перестала быть неким отдаленным краем, где живут только казаки и каторжники. Теперь это территория возможностей! Пресловутое сарафанное радио оказалось гораздо эффективнее альбомов с литографиями и рекламных статей в газетах. У людей появился выбор: искать работу где-то рядом – или рискнуть, отправиться за тысячи верст и, в конце концов, оказаться в землях, где рады каждой новой паре работящих рук.

От одного к другому, в кабацких пересудах или на серых страничках писем, из-за Урала на запад доносились вести об уровне жалованья и размере выделяемых под возделывание участков. О реках, полных рыбы, лесах, богатых дичью. О наивных туземцах, о заводах и мануфактурах, на которых постоянно требуются подмастерья. И теперь в той же Москве тоже стали понемногу меняться расценки на работы. Артельщики грозились уйти на восток и не желали работать за гривенник в день, как прежде. От деревни к селу, с бродягами и паломниками, пошли бродить по Руси сказки о невероятно богатом хлебном городе Томске, где царевы люди раздают самым настойчивым земли без меры – кто сколько сможет поднять.

С одной стороны – хорошие новости. Просто замечательные! Полностью соответствующие моим планам по развитию родного края. Обеспечивающие постоянный приток самой активной и предприимчивой части населения страны. Но зачем же этому Семенову нужно было дремлющим в неведении вельможам глаза-то открывать? Что для Сибири хорошо, для многих крупных землевладельцев – смерть. Уж мне ли не знать, что из шестнадцати тысяч семей, пришедших своим ходом с той стороны Урала и изъявивших желание поселиться на территории наместничества, только пять – из прибалтийских или нечерноземных губерний. Это соответственно означает, что остальные одиннадцать – более семидесяти тысяч человек, включая стариков, женщин и детей, – можно было хоть сразу, хоть немного погодя, отправлять на каторгу как бродяг.