– Так и що? Ранен – подохнет, туда и дорога ему. Ты-то что с ними в одной компании потерял?

– К врачу его нужно…

– Будет ему врач!

Стоящие полукругом вооруженные парни ржут.

– О себе подумай! Пока есть чем думать!

– И что я должен думать?

Усатый усмехается. Ему явно весело, он прямо-таки упивается своей властью.

– Глупый, да? У тебя, хлопче, есть один выход. Подсказать?

Охримчук молчит.

– Так вот! Хочешь жить – докажи, что ты истинный патриот!

– Как доказать?

– Мы тоби веревку дадим. Ну и поможем, само собой. Подвесишь на воротах этих двоих – оставим жизнь. И к себе возьмем. Не сразу, понятно, да и оружия пока не дадим. Но жить будешь. Ну?!

Парень мотает головой:

– Ни! Не можно это – то мои браты!

– Москаль да чечен – давно тоби братьями стали? Они браты – а мы тогда хто?

– Фашисты вы… – глухо отвечает Охримчук.

И только сейчас я замечаю на рукавах всех вооруженных повязки со странным изображением. На черно-красном фоне стилизованная свастика. Ну, не совсем свастика, но очень уж похоже… Такие татуировки были на воевавших в Чечне наемниках. Против нас воевавших, само собой разумеется. Только накалывали их на коже, и красно-черного фона там не имелось.

– От так? – неожиданно спокойно произносит главарь. – Добре… Гнат!

– Тут я, пан сотник!

Сотник? Где это в армии такие звания есть? Или тут тоже сплошь реконструкторы подобрались? Ну, тогда они изображают что-то совсем непотребное…